друг Листрейд.
– Это тот самый напыщенный болван инспектор? – Я этого лиса, честно признаться, недолюбливал. Был он высокомерен, не в меру тщеславен и в каждом видел преступника. Даже мне, который не совершил в жизни ничего противозаконного, под его пристальным взглядом начинало казаться, будто я прожженный преступник. И при этом он честно верил, будто являет собой не иначе как благодетеля звериного рода.
– Вы несправедливы к нему, друг мой, – укоризненно покачал головой Шерлок Зай. – На самом деле он вовсе не такой болван, каким кажется. Просто он мало сомневается и действует несколько прямолинейно, без фантазии, а это нередко приводит к серьезным ошибкам.
– Вот я и говорю: болван. К чему все эти витиеватые определения?
– Возможно, вы и правы, Уотерсон, но речь не об этом. Мы с ним на днях разговорились, и Листрейд между делом поведал мне об одном крайне любопытном деле, которое он расследует в данный момент.
– Что же это за дело, дорогой Шерлок? – Мне стало интересно, и я присел к столу, хотя собирался сходить в лавку за зерном. – Верно, что-то путанное, раз оно заинтересовало вас.
– Вы как всегда правы, друг мой! Это дело вызывает у меня странное ощущение нелогичности.
– Вероятно, это оттого, что им занимался ваш друг Листрейд, – подсказал я.
– Это неглавная причина, – отмел мои подозрения Шерлок Зай. – Просто мне кажется, оно сильно притянуто за уши. – И словно в подтверждение своих слов он вытянул свои длинные уши и пошевелил ими.
– И вы решили взяться за него? – загорелся я, незаметно для себя самого подъедая салат моего друга.
– Скучно сейчас у нас, – уклончиво вздохнул Шерлок Зай. – А это может стать небольшим развлечением, как вы считаете, Уотерсон?
– Вам виднее, дорогой Шерлок, но в чем суть этого столь путанного, с вашей точки зрения, дела?
– О! – Шерлок Зай прошел к мусорному ведру, выколотил в него сгоревший табак из своей трубки и, прихватив с полочки кисет, вернулся в кресло. Я невольно отодвинулся от него вместе со стулом и тарелкой – сейчас опять примется дымить, как паровоз! – Дело, на первый взгляд, действительно кажется довольно простым: некто Рыжик Лисье съедает редкое – даже язык не поворачивается назвать его животным. М-м-м.. скажем, существо. Так вот, этот самый Рыжик съедает в зверском4 месте существо, именуемое Колобок.
– Кто это такой? – удивился я, едва не пронеся мимо клюва щепотку мелко накрошенной капусты.
– Вот и я, ровно как и вы, Уотерсон, до сего момента не подозревал о существовании этого самого Колобка, – усмехнулся Шерлок Зай, раскуривая трубку. Выпустив густое облако дыма в потолок, он долго смотрел, как оно, струясь, истаивает под потолком, а затем вновь перевел взгляд на меня. – Как выяснилось, Колобок родился на свет при очень загадочных обстоятельствах: его испекла некая баба, то есть, представитель рода человеков. По сути своей Колобок – это не что иное, как шарообразный хлеб.
По аналогии с «людным местом» (прим. автора)
