шпагой. Звуков чужих сапог больше не было слышно. И клинок его врага растворился во тьме. Он остановился в конце орудийной галереи и почувствовал, как по его спине пробежал холодок. У самых его ног зиял открытый люк, ведший в трюм, словно разверстая могила.
Он начал спускаться, так широко раскрыв глаза, что у него заболели веки. Достигнув последней ступеньки, он поднял шпагу и ощутил, как что-то задело костяшки его пальцев, словно его руки коснулась летучая мышь. Но кто развесил овечьи шкуры в самом грязном помещении корабля? Он отодвинул их в сторону и невольно зажмурился от света пламени, горевшего между бочками. И словно превратился в соляной столб.
В глубине трюма дюжина рыцарей столпилась вокруг какого-то ящика. Все они были в плащах с надвинутыми на лица капюшонами и держали в руках обнаженные шпаги. На ящике было установлено распятие, а перед ним горела большая свеча. В ее дрожащем пламени тени на стенах казались гигантскими. Один из рыцарей преклонил колено, поцеловал свой клинок и положил его перед распятием. После чего начал хлестать себя веревочным бичом, бормоча при этом слова молитвы. Тафур встал на цыпочки, но все равно не мог разглядеть его лица, равно как и лиц остальных рыцарей. Зато рядом с распятием приметил белую маску с птичьим клювом. Но это не могла быть маска. И на череп это тоже не походило. Кровь застучала у него в висках, и пламя свечи вдруг раздвоилось на его глазах. Кающийся брат встал на ноги, и госпитальеры, все как один, присоединились к молитве.
На этот раз что-то коснулось его ноги. Ноздрей достиг запах застарелого пота. Он заметил мелькнувшую рядом тень и мгновенно сделал выпад, но клинок застрял в шкурах, и удар получился несильным. Незнакомец бросился по лестнице наверх, воспользовавшись суматохой среди госпитальеров. Тафур с криком кинулся следом и настиг его возле люка. Он сделал еще один выпад, а затем начал наносить удары вслепую, в конце концов загнав своего противника в проем закрытого порта. Тот прижался к самому борту и съежился, закрыв голову руками.
Чьи-то еще сапоги застучали сзади Тафура. Удар был настолько силен, что дверца орудийного порта разлетелась в щепки, и под его ногами открылось пенистое море. Он обернулся и в отчаянии ухватился за своего противника, который подталкивал его к пропасти, приставив клинок к горлу.
Шкипер Маркус уже был готов нанести смертельный удар, но вовремя остановился.
– Что вы здесь делаете, ваша милость?
Тафур указал на палубу, все еще болтаясь в воздухе над бездной. Маркус одним рывком втащил его на борт и повернулся к лазутчику, которого задержали двое рыцарей. Остальные госпитальеры преследовали его сообщника, бежавшего по направлению к каютам. А куда подевался третий? Тафур окинул взглядом вереницу черных плащей. И из последних сил потянул за рукав Маркуса, но шкипер уже занялся пленником.
– Кто тебя послал? – орал он по-итальянски, подкрепляя свои слова пинками. – Отвечай, проклятый генуэзец,
