быть такой открытой и искренней, – сказал он вдруг озабоченно. – Вы так легко о себе рассказываете!
Ирина пожала плечами. Ей было жарко в пальто, но не снимать же его теперь. Тем более, что у нее там, под пальто, совершенно безликая салатовая кофточка поверх розовой блузки и длинная шерстяная юбка, которой уже лет пять и никакое перекрашивание ей новую жизнь не подарит.
– Пятый, ты где? – прошипел механический голосок со стороны наушника.
– Район Дома офицеров, – ответил Егор.
– А тут одна беременная в черном пальто крутится, возле обзорной площадки. Может, та, что позавчера убиться хотела?
– Понял, – сказал Егор. – Последи! Я скоро!
– Вам надо уходить? – спросила Ирина.
– Нет. Хотите еще кофе?
Ирина не хотела.
– Знаете, Ира, – Егор наклонился над столом и перешел на шутливо-заговорщицкий шепот. – Я по работе могу узнавать секреты разных людей. Хотите узнать чей-нибудь секрет?
– Секреты? – переспросила Ира.
– Ну, кто, с кем, почему? Вы газетку «Бульвар» читаете?
– Читаю, – призналась Ира. – А про кого вы можете секреты узнать?
– Про кого хотите, кроме эсбэушников и военных.
Ира задумалась. Посмотрела внимательно в глаза Егора.
Его карие глаза были серьезнее, чем губы. На губах застыла шутливая улыбка.
– Знаете, – Ирина тоже улыбнулась. – Есть один секрет, который мне хотелось бы узнать.
Егор наклонился еще ближе к Ирине, чуть свою чашку локтем не перевернул.
– Я ведь на самом деле не знаю, кого своим молоком кормлю. У меня его сцеживают. А потом, видимо, этой мамаше или няньке передают. С гигиеной тут строго: каждые две недели медосмотр, все анализы… Даже самые-самые!.. Извините за подробности. А хотелось бы узнать про малыша. Ну, которого моим молоком выкармливают…
Егор широко усмехнулся.
– Хорошо, – сказал. – Пойдемте, покажете, где эта ваша молочная кухня!
Он бодро поднялся. Оделся. Вышли из тепла на морозец, и повела Ирина Егора показать те двери, за которыми у нее иногда дважды, а иногда трижды в день молоко забирают. Пальто застегивала на ходу, и платок свой нежно-изумрудный на ходу поправляла, расправляя его пуховые «крылья» на своих плечах под пальто.
Над Печерском ярко светило зимнее солнце, и под его лучами выпавший утром снежный пух оседал, тяжелел и приклеивался ко вчерашнему снегу, уже затвердевшему и ставшему хрустящей корочкой.
14
Киев. Улица Рейтарская. Квартира номер 10
Дарья Ивановна дома у Вероники почувствовала себя уютно и расслабилась. Поплакала немного по покойному мужу-аптекарю, убитому ножом на том самом углу трех кафе, где они познакомились. Посетовала на судьбу. Похвалила кофе, сваренный Вероникой. Расспросила хозяйку о ее семейных делах.
Вероника была настроена на искренность, но только не на свою. О Семене сказала только пару слов, да и то слишком
