долго.
– Вот, Мурик, ложись на свое любимое место! – проговорила Валя, опуская его возле батареи под окном. – Сейчас мы тебе покушать дадим!
Диме надоело наблюдать комедию, в главных ролях которой играли его жена и кот-аферист. И это притом, что ощущал он все-таки негромкую гордость в душе. Гордость за свою выдумку, ставшую реальностью. Хотя ничего тут особенного не было. Просто надоел ему этот смехотворный траур по коту. Траур, который больше всего ощущался именно на кухне.
Он зашел в комнату, включил телевизор.
Валя тут же заглянула, словно с проверкой. Доложила, что котик ест с аппетитом.
Через полчаса она вдруг предложила мужу в кафе сходить.
Дима удивился.
– Ну это, возвращение мурика отметим, – мягко произнесла она. – Мы же с тобой давно никуда не ходили!
С этим Дима не мог не согласиться. Действительно, никуда они не ходили с Валей. «Надо все-таки детей завести, – подумал он. – Будут дети – появятся крестные. Будет к кому в гости ходить! А то вся родня так надоела!»
Вышли они из дома и тут же неприятное знакомое рычание услышали. У забора с их стороны стоял соседский бультерьер Кинг и злобно скалил свои блестящие острые зубы.
Дверь соседского дома была открыта, и на пороге с сигаретой в руке стоял хозяин собаки, лысоватый, с пивным животиком мужик лет пятидесяти. По слухам, раньше он работал мясником на рынке, но оттуда его погнали за воровство.
– Эй, заберите свою собаку! – крикнул Дима.
– Кинг, сюда! Сюда иди! – хрипловатым голосом приказал собаке сосед.
Бультерьер лениво вернулся через дырку в заборе на свою территорию. Дима смотрел на эту дырку в заборе и наливался злостью. Он ее уже раз пять забивал досками. Сама собака не могла бы эти доски отбить, а значит, это ее хозяин всякий раз пробивал в заборе дыру, чтоб его бультерьер ходил гадить на соседский двор.
«Отравить бы его, падлюку!» – подумал Дима.
Когда дошли они с Валей до ближнего вагончика-кафе, злость в Диме поутихла. Взяли они по тарелке пельменей и сто грамм водки на двоих. Ели и друг на друга смотрели. И никакого разговора им не надо было. В вагончике под потолком телевизор какой-то сериал показывал. Голоса героев были невнятными. Иногда проявлялся вдруг какой-нибудь музыкальный мотив, размытый и эмоционально не конкретный. Этот звук, а точнее, шум жизни, вполне соответствовал атмосфере их ужина.
Валя сама стопочки из графинчика водкой наполнила. Сама и тост сказала: «За возвращение Мурика!»
Выпили. А пельмени-то уже и кончились. Заказали еще по порции.
– Раньше порции больше были, – с сожалением в голосе произнесла Валя. – Раньше в порции было 14 пельменей или 7 вареников, – и она вздохнула тяжело, будто бы только что проводила свою молодость.
– Та-а! – махнул рукой Дима, внезапно пожелавший успокоить жену. – Мы можем себе и сами дома пельменей наварить. Сколько хочешь!
– А
