уже занято? – как бы невзначай поинтересовался он и хитро прищурил глаза.
– Нет. Я их сердца уж точно не украду.
– А жаль – немного расстроившись, промолвил он, – Знайте, такие милые девушки.
Погладив свой подбородок, как бы произнося мысли вслух, но только так, чтобы я услышал, он добавил: «Значит, речь идёт о той эффектной даме». И при этом его отрешённый взгляд опять искал небо.
– Простите? – пытался вернуть его я во вменяемое состояние.
– Молодой человек, милиция потеряла в моем лице ценного сотрудника. Это я Вам говорю – и, наконец-то, я увидел его широкую хитрющую, но одновременно добродушную улыбку.
– Я видел Вас в боковое оконце – он указал на небольшое окошко, скрытое от глаз посетителей, за огромной витриной.
Я был лишён дара речи. Всё-таки неистребимо у нашего народа взращённая Союзом бдительность. А хранитель пещеры сорока разбойников решил, не дожидаясь ответа, продемонстрировать свой профессионализм.
– И на какую сумму Вы рассчитываете?
– Я…
– Хотя вспоминая Ваше лицо, пару часов назад, думаю, сумма не имеет особого значения – стараясь окончательно добить меня, продолжал состарившийся тимуровец.
– Молодой человек, кто-кто, а Яков Семёнович в делах сердечных кое-что, но понимает.
Он направился в дальний угол торгового зала. Достав из сейфа одну единственную, небольшую коробочку чёрного матового цвета. Он так бережно нёс этот куб, что меня стали донимать сомнения о своей платежеспособности. Я чувствовал, что я попал, и искусный шантажист не давал мне сомнения в правоте моих предчувствий.
Подойдя к прилавку, он двумя пальцами очень осторожно снял верхнюю крышку. Я поддался вперёд, пытаясь рассмотреть сокровище Аладдина. Внутри коробочка была выложена черным бархатом. По началу, когда я заглянул внутрь, я не мог разобрать, что именно там хранилось. На насыщенном чёрном фоне виднелись четыре бриллианта. Конечно, бриллианты поражали своей красотой. Они были достаточно крупные, более точно сказать не могу, т.к. я в бриллиантах мало что понимаю. Но даже такой профан по части друзей блондинок как я, был заворожён их великолепием. Понимая, что я не вижу всей прелести изделия или просто выжидая момент для более эффектного представления, дядюшка Скрудж изучал мою реакцию и молчал.
– Подойдёт – промолвил я, даже не удосужившись взять коробочку в свои руки.
Лицо Якова Семёновича светилось. Казалось, что моё непонимание сути вещей его крайне забавляло.
– Вы уверены, что ЭТО вам подойдёт? – лукаво переспросил представитель Антверпена.
– Конечно – без доли сомнения в голосе ответил я, хотя сомнение, как туман, уже укутало меня с головой.
– Молодой человек, пройдёмте поближе к свету – предложил он и жестом руки указал направление.
Мы подошли как раз к тому предательскому окошку. Солнечный
