снова смог собраться с мыслями, то осознал, что еще одна женщина сидит на мне верхом, на нижней части моего тела, и это, должно быть, и есть несчастная, живущая в изоляции от всего мира сестра Мот Шамс. Я не мог увидеть ее, не собирался этого делать и не испытывал подобного желания, но, учитывая, как мало весила другая шахразада, рассудил, что она, должно быть, маленькая и хрупкая. Убрав губы от жаждущего холмика Мот, я спросил:
– Ваша сестра намного младше вас?
Словно возвратившись откуда-то издалека, девушка какое-то время молчала, прежде чем произнести задыхающимся тонким голоском:
– Нет… не очень…
А затем снова оказалась где-то далеко, причем я, как мог, старался послать ее все дальше и выше, а затем и сам вторично присоединился к Мот в полете торжества. Мои последующие несколько spruzzi изверглись в чужой михраб, но меня совершенно не заботило, в чей именно. Однако я все-таки смутно надеялся на то, что уродливая молоденькая шахразада по имени Солнечный Свет наслаждается не меньше меня самого.
Zina втроем продолжалась долго. В конце концов, мы с Мот оба были в расцвете юности и могли продолжать возбуждать друг друга, вновь и вновь возобновляя цветение, а царевна Шамс радостно (по крайней мере, я так предполагал) подбирала каждый мой очередной букет. Наконец даже казавшаяся ненасытной Мот, похоже, насытилась, и ее толч ки затихли, также и мой zab успокоился и опал, утомленный, требуя отдыха. Член саднило так, словно с него содрали кожу, язык болел у самого корня, а все мое тело пронизывало изматывающее опустошение. Мы с Мот лежали какое-то время спокойно, восстанавливая силы. Она безвольно приникла к моей груди, ее волосы рассыпались по моему лицу. Три вишни, которые служили украшением, давным-давно оторвались и потерялись. Пока мы лежали так, я ощутил влажный поцелуй, которым наградили кожу на моем животе, а затем послышалось шуршание и невидимая Шамс поспешно удрала из комнаты.
Я встал и оделся. Мот скользнула в крошечную тунику, которая совсем не прикрывала ее наготу, и снова проводила меня по коридорам andrun в сад. Где-то с минарета первый в этот день муэдзин начал заунывно призывать к предрассветной молитве. Так и не остановленный никем из стражников, я отправился через сад к тому крылу дворца, в
котором находилась моя комната. Слуга Карим добросовестно бодрствовал, ожидая господина. Он помог мне раздеться для сна и издал несколько благоговейных восклицаний, увидев, как я был изнурен.
– Итак, копье молодого мирзы нашло свою цель, – заключил он, но не задал ни одного дерзкого вопроса.
Карим только немного повздыхал: казалось, он был слегка обижен тем, что мне больше не требуется его помощь, и отправился к себе спать.
Дядя и отец отсутствовали в Багдаде три недели или даже больше. И все это время, почти каждый день, шахразада Магас вместе со своей бабкой сопровождала меня повсюду и рассказывала много интересного, и почти каждую ночь я проводил, удовлетворяя свои желания в zina вместе с обеими благородными сестрами,
