деревне и в окрестностях необычные вещи творятся. А ты не пугайся, если что необычное встретишь. Думаешь, я не вижу, что с колодцем странности происходят? Вода в колодце то уйдёт так, что ведром не достать – цепи не хватает, то снова прибудет. Иногда по ночам видела, как из колодца вылетали светящиеся фиолетовые и синие шары. Я только не говорю о них никому. Ещё подумают, будто я ненормальная. Вот Митрича посчитали пьяным, когда он на шоссе заплутал средь белого дня, хотя Митрич уже лет десять, как завязал с выпивкой. А, если и поверят мне, так быстро закопают этот колодец, а мне потом придётся далеко за водой ходить.
– Теперь из этого колодца воду не бери. Ведь в нём уже плавали те, которые оттуда сейчас повылезали, – сказал Пётр и уставился на мерно сопевшее на лавке существо.
Его взгляд остановился на ногах волосатого незнакомца, выглядывавших из-под одеяла.
– Ну, что ты всё ноги его разглядываешь? Я уже давно изучила их. Нет у него копытец! И хвоста нет! Только пальцев у него не пять, а четыре на каждой ножке и ручке. И во всем остальном он нормальный пацанёнок. А рожки – ещё не показатель, что это чёртик! Это гуманоид, а не сказочный персонаж. Я ему уже имя придумала – Котей его назвала. Он незлобивый, тихий, на улицу не выходит, и пока больше молчит, а когда ему плохо, то мяукает, словно котёнок, – рассказала Саломея.
– Продвинутая ты, бабка Саломея – о гуманоидах рассуждаешь.
– Не только тебе модными словечками щеголять! Но я не такая, как все жители Митинки, которые лишь детективы да бытовые сериалы смотрят. Я другие каналы смотрю. Вот спутниковую антенну племянник приладил. Говорят, что людям надо быть постоянно готовыми к контактам первого и второго рода, – сказала Саломея.
– А ведь всё началось с газетной заметки, в которой говорилось, что у нас близ Митинки собираются космодром строить, – вспомнил Пётр. – Я расстроился, когда несколько лет назад в лесу, в нескольких километрах от Митинки, бетонную площадку подготовили и стали возводить всякие сооружения. Хорошо, что средств на продолжение строительства тогда не хватило. Слышал, заморозили строительство космодрома на неопределённый срок.
– Может и вправду с той поры всё это началось, – согласилась Саломея. – Я тогда тоже расстроилась. Если космодром снова начнут строить, лес изведут. Ни грибов, ни ягод не будет, ни рыбалки. А я сама с удочкой люблю на речке утром посидеть. Всю землю и воду тогда потравят.
– Если бы космодром близ Митинки достроили и стали ракеты запускать, глядишь, тогда, может, нас из деревни отселили бы в райцентр. Я бы с радостью в город, подальше от чертовщины, с семьёй переехал, – признался Пётр. – Там, по крайней мере, за водой на колодец не пришлось бы ходить.
Тут в дверь постучали. Пётр вздрогнул.
– Не бойся! Не от того, кто с хвостом пришёл, опасность исходит, а от того, кто мысли плохие держит, – сказала старуха и направилась к входной двери.
За дверью слышались тяжёлые шлёпающие шаги по скрипевшим деревянным ступенькам.
– Это они – те самые водяные и русалки, которые из колодца
