и дети,И дома и закрома.
Ни опоры, ни зацепки,
Мы летаем словно щепки
И горим, как кострома.
Но случается, проглянет
Солнце поутру-поране,
Ищет горе по уму.
Где-то здесь мы жили-были.
Мы забыли, нас забыли.
Остальное ни к чему.
Мало это или много?
Над затопленной Мологой
Небо чистое пока.
Вот бы где и отразиться
Нашим душам, нашим лицам!
Отразились облака.
«Пройдут и эти дни…»
Пройдут и эти дни,
Пройдут и дни другие,
Сигнальные огни,
Намеренья благие.
Как фосфорная нить,
Мигнули и пропали.
А чтобы их прожить,
Мы их так долго ждали.
И вот нет и следа.
И память врёт, как сводня,
Что жили мы тогда.
Когда? – Вчера? Сегодня?
Холодный всплеск зарниц
Вдруг выхватит из тени:
Здесь несколько страниц,
Там некое мгновенье.
И что же? Для чего
Я в этот мир явился?
Я видел сон его
И я ему приснился.
Есть чувство, что и ты
И я – здесь божедомы.
Мы узнаём черты.
А были мы знакомы?
«Я войду в ладью, отправлюсь в море…»
Я войду в ладью, отправлюсь в море,
Прямо в Ледовитый океан.
Говорят, что Северное море – горе
И всегда готово на обман.
Ну, так что же, я не знаю разве
Шторма слёз и глубины тоски?
Словно рифы мелкие людские дрязги
Доведут до гробовой доски.
Мы как будто ходим по земле, по суше,
А качает нас, как на волнах.
Зыбки наши связи, бедны души
И штормит нас в четырёх стенах.
Я привык ходить морской походкой,
Ритм волненья мне давно знаком.
Пригодится мне уменье править лодкой,
Не сгибаясь на ветру морском.
Изменить судьбу в одно касанье, —
Всё равно, что лодку повернуть.
Я мечтал о Северном сиянье!
Вот – оно мне освещает путь.
«Я вспомнил, наконец, о лете…»
Я вспомнил, наконец, о лете
И зимний сон стряхнув с ресниц,
Спешу туда, где на рассвете
Давно, давно не слышал птиц.
Я растрепал воспоминанья
Уже не юною рукой
И замелькали расстоянья,
Слагая вёрсты на покой.
Дорожное своё волненье
Я спрятал в ледяной платок.
Я еду в нужном направленье,
Обратный делая виток.
Но больно сознавать мне втайне
И даже явно понимать,
Что трудно будет узнаванье
Того, чего нельзя узнать.
Имея это на примете,
Я в сполохах ночных зарниц
Спешу туда, где на рассвете
Давно, давно не слышал птиц.
«Я
