ни «идеальны» были его чувства к возлюбленной, но, подогреваемые лишь портретом и историей литературы, они не могли продолжаться вечно, и Борис влюбился в другую. И снова по «картинке», но на этот раз в свою современницу. У своего товарища по работе Борис увидел групповое фото со свадьбы его сестры, проживающей в Воронеже. На фотографии несколько парней и девчат, позируя, стояли дружной стеной слева и справа от молодоженов. Внимание Бориса привлекла одна девушка (может быть, свидетельница невесты). Ее лицо, повернутое вполоборота в сторону от фотографа, было отрешенно. Она словно отсутствовала. Взгляд ее был так печален и даже трагичен, что Борису нестерпимо захотелось хотя бы написать ей письмо и выразить свое сочувствие в неизвестном ему горе или жизненной драме. Он не знал причин ее печали, но именно эта печаль делала незнакомку родной и близкой ему. В ответ на просьбу Бориса узнать адрес девушки, сестра сообщила брату, что эта девушка – ее лучшая подруга и действительно очень хороший человек, но уже год как замужем… Борис долго не мог успокоиться. Тайно писал стихи о прекрасной даме, увиденной им на фотографии, скорбел и сочувствовал ей, сам не зная в чем. Его чувства к ней были чисты и идеальны, стихи неумелы и возвышенны, печаль неутешна, одиночество неизбывно…
После своей демобилизации, ни за годы учебы в институте, ни позже Борис так и не встретил свой идеал. Изнывая от вынужденного безделья на своем рабочем месте, Борис часто выходил из тесной, уставленной столами и кульманами комнаты в широкий коридор, где подолгу беседовал со встречными. Туда же выходили на прогулку и представительницы прекрасного пола. Про одну из них, на редкость худую, ему по секрету сказали, что она дочь секретаря райкома партии. В условиях дефицита и тотального блата «развитого социализма» такое родство сулило находчивому человеку безочередный доступ к распределению благ из «фонда общественного потребления» (квартира, машина, закрытый распределитель промтоваров и продуктов питания, бесплатные путевки в привилегированные дома отдыха и т.п.), а также широкие карьерные перспективы. Но Бориса с его идеальными представлениями о жизни и любви совершенно не привлекали ни карьера, ни партийная бюрократия, ни сама носительница привилегий, хотя она старательно поддерживала с ним разговоры о Серебряном веке, Блоке, Бальмонте, о концертах классической музыки… По своей наивности, Борис не придавал этому никакого значения, считая, что Таня, как и он, болтает с ним от нечего делать. Но, когда однажды в разговоре она ошиблась, неправильно назвав подлинную фамилию Андрея Белого, по тому, как она смутилась и расстроилась, поправленная Борисом, он понял, что девушка почувствовала себя студенткой, провалившейся на экзамене, или разведчиком-нелегалом, забывшим свою «легенду»…
Со Светланой он познакомился случайно, летом в экскурсионной поездке в Новгород. Он со школы бредил Киевской Русью, полянами, древлянами, вятичами… Светлана была из Киева, тоже любила русскую историю,
