меня не опиум увлек,
А запах уст твоих, где страсть кичится странно;
Когда к тебе бредут желаний караваны,
Оазис глаз твоих тоске б дать влагу мог!
О демон без пощад! Ты черными очами,
Как вздохами души, пролей поменьше пламя;
Не Стикс я, чтоб тебя мне девять раз ласкать!
И мужество твое, распутств Мегера, мне ли
До издыхания последнего сломать
И Прозерпиной стать в аду твоей постели?!
28.
Как перламутр, волнист ее одежд покров;
Когда она идет, то пляску видят взоры,
Как пляску длинных змей на острие жезлов,
Когда качают их священные жонглеры.
О, как лазурь пустынь над пасмурью песков,
Навек бесчувственных к людскому огорченью,
Как зыбь протяжная больших морских валов, –
Так равнодушия полны ее движенья.
Чудесен минерал ее лощеных глаз;
Всё в этом существе – знак тайны необычной:
В ней смешан с ангелом свирепый сфинкс античный,
В ней только золото и сталь, свет и алмаз;
И блещет навсегда, как лишних звезд обличье,
Бесплодной женщины холодное величье.
29. Пляшущая змея <Le serpent qui danse>
О ленивая и дорогая!
Я в красу вашей плоти влюблен,
Когда, звездочку напоминая,
Ваша кожа меняет свой тон!
Ароматом наполнена пьяным
Глубина шевелюры кудрей.
Море с запахом непостоянным,
Где валы то темней, то синей.
Как корабль ранним утром играет,
Когда ветер рассветный дохнет, –
Так душа якоря обрывает,
Грезя, мчит далеко в небосвод!
И в очах твоих нету печали,
Нет ни горечи, ни теплоты.
Две холодных игрушки смешали,
Где железо и злато слиты.
Ритм походки у вас наблюдаю,
Что беспомощна так и мила,
И немедля змею вспоминаю,
Что танцует на грани жезла.
Вы качнули под тяжестью лени
Головою; в ней детскость видна:
В том движении – вялость движений
Мне видна молодого слона.
Вот ваш стан наклоняется длинный,
Как послушный корабль средь морей,
Что плывет и коснется пучины
Наклоненною реей своей.
Как ручей, что растет, набухая
От расплавившихся ледников,
Так вздымается влага, играя
На устах ваших между зубов.
Хмель богемский! Он будет мной выпит!
Как победно и горько питье!
Словно жидкое небо, что сыпет
Блеск
