style="font-size:15px;"> Хомяков сел в своё кресло напротив Мякишева, взял приготовленный лист бумаги и принялся размеренно заполнять его аккуратными строчками.
До обеденного перерыва они работали, почти не переговариваясь. Алексей Петрович, исписывая очередной листок, каждый раз радостно вздыхал и пытался привлечь внимание коллеги, многозначительно глядя на него в упор, но Мякишев, не поднимая головы, трудился и не отвечал.
Очередной отчёт Хомякова был готов к полудню. Он достал из шкафа чистую папку и, заполнив исходящие данные, фанатично грохоча дыроколом, подшил очередную стопку бумаг.
– Можно и пообедать, – Алексей Петрович с нежностью посмотрел на готовые две папки и спрятал их в портфель.
– У меня бутерброды, – Мякишев кивнул на целлофановый пакет в углу стола.
– В соседнем доме открылась новая точка кофе. Я угощаю! – не отступал Хомяков.
Он ещё сам не решил, что будет делать, но был настроен решительно. В воображении Алексея Петровича проплывали изумрудные волны, разбивающиеся о золотой песок. Хомяков рассудил, что согласился бы и на пляж с галькой.
Облизнувшись, он представил себе аромат разливного пива и запах тины. Да, думал Алексей Петрович, действовать следовало быстро и напористо. Мякишев ничего не знал, поэтому преимущество было на стороне Хомякова.
Но Михаил Фёдорович продолжал работать и даже отказался от бесплатного кофе. Алексей Петрович встревожился, принявшись прикидывать, уж не известно ли его коллеге о путёвках. Возможно, Мякишев знал о них даже больше, чем он сам, потому и был сейчас так дьявольски спокоен.
Хомяков принялся вспоминать: вчера, вернувшись от Твидова, он застал Мякишева в кабинете. Но до шести часов вечера Михаил Фёдорович дважды куда-то выходил. Алексей Петрович нахмурился: тот вполне мог увидеться в управлении с Маргаритой Тимофеевной и узнать о путёвках от неё. Более того, Мякишев мог встретить и самого Андрея Афанасьевича.
Пить кофе он передумал. Хомяков сел за стол и, напустив на себя невозмутимый вид, принялся проверять предварительные данные за первые полмесяца, изображая крайнюю занятость, лишь иногда поглядывая на Михаила Фёдоровича, – тот всё с той же монотонностью трудился над бумагами.
Время шло. Алексей Петрович начал терять терпение. Наконец Мякишев оторвался от документов и, хлопая глазами, уставился сквозь него.
– Сделаю перерыв, – сказал Михаил Фёдорович, доставая бутерброды.
Хомяков встал и уже хотел уйти. «Пёс с тобой, упрямец!» – злобно думал он. Никакого чёткого плана у него до сих пор не было, но тот факт, что Мякишев никак не поддавался на его бесхитростные уловки, действовал ему на нервы.
– Прямо тут будешь есть? – спросил Алексей Петрович.
– Не в сухомятку, – Мякишев встал из-за стола и направился к двери.
– По кофе? – приободрился Хомяков.
– Схожу в наш буфет, выпью компота, – Михаил Фёдорович скрылся за дверью.
Запаниковав
