в зеркале, всё по другому. Непередаваемое чувство разделения души и тела. Осознавать себя в одном месте, но созерцать в другом. И понимать, что назад пути уже нет.
А потом я увидела своего мужа. Мори был там – он стоял на краю ущелья и смотрел как эти двое по его приказу измываются надо мною. Что он чувствовал тогда? Радость от свершившейся мести? Неужели, та Тьма, что была в нём, окончательно взяла над ним верх? Не знаю. Но когда мои убийцы выбрались из ущелья, он уничтожил их, не просто убил, а именно уничтожил их тела и души. Мори не мог позволить кому-либо безнаказанно притронуться ко мне, ведь он считал меня своею собственностью, вещью, без права выбора и голоса.
Потом он спустился вниз, к моему искалеченному телу, и долго смотрел на то, что осталось от его жены. Он поправил на мне одежду, провёл рукою к израненному лицу, прикоснулся к родинке на груди, осторожно дотронулся до ужасной раны на животе. Мори снял с себя чёрный тяжёлый плащ и укрыл им меня, взял на руки, поднял на верх. Я не знаю, что он чувствовал тогда, не знаю. Его последние действия напоминали мне своего рода заботу.
Я смотрела на него, но он меня не видел, даже не догадывался о том, что я всё ещё здесь, рядом. Но тем не менее, я не чувствовала к Мори ни ненависти, ни отвращения, ни страха. Я не чувствовала уже ничего. Они изувечили не только моё тело, но и мою душу, надломили её, мне никогда не стать прежней. Но винить своих убийц в этом я уже не могла, у меня не было больше сил. А потом я ушла… Кто бы знал, как же я не хотела тогда умирать…
Позже нас с братом похоронили рядом друг с другом на нашей родине, в роще, что возле крепости, носившей имя Адриана. Тару часто приходил на наши могилы и подолгу говорил с нами, Только ни я, ни мой брат не слышали уже его слов. До конца жизни моего сына будет мучить совесть. А меня мучает память, потому что забыть всё это я не в силах. Даже время и смерть не исцелили эту рану.
Глава 8. Клинок в ночи
Меня разбудил яркий солнечный свет, льющийся из большого окна, расположенного слева от кровати. Голубые занавески с серебристыми цветами, вышитыми на них, переливались в его утренних лучах. Сегодняшний день выдался совершенно непохожим на вчерашний – тёплый и безоблачный, хотя и прохладный – поздняя осень всё же. Я решил поселиться в небольшой, но уютной комнате для гостей, на втором этаже замка. Здесь кроме кровати, шкафа с зеркалом, стола и пары стульев не было больше ничего, но мне этого хватало вполне. Всё таки, не привык я к роскоши и помпезным апартаментам. Одевшись, я направился в общую залу, где мы с Наргетом беседовали вчера возле камина. Войдя туда, я заметил, что полуэльф уже ждёт меня. Лицо его было хмурым. На мой вопрос: "Что его беспокоит?", он ответил:
– Не нравится мне здесь, всё тут пропитано ядом обмана. Полночи я пытался разыскать хоть какой-то намёк, на то, где спрятана корона. И всё напрасно: после того, как Наммтар открыл Портал с её помощью, она как в воду канула. Никто ничего о ней не знает или же просто молчат. Местные обитатели меня вообще
