недоумевал, что же ему делать. Все парни как один принялись подсмеиваться над ним – мол, ага, попал, приятель. Девушки, имевшие бойфрендов, лишь молча улыбались. Не веселились только те девушки, у которых не было пары. Одна прямо-таки наехала на Б.:
– Ты смешон, – презрительно фыркнула она. – Тебе следует встречаться с женщинами своего возраста. Парни, которые увиваются вокруг девчонок намного моложе, чем они сами, – это неудачники, которые не в состоянии справиться со взрослой женщиной.
Ну, может, я и не самый взрослый человек в мире, но мне показалось, что это чересчур грубо. Так же решил и Б. – и порекомендовал ей засунуть свои разочарования в собственную невостребованную задницу. Он, черт возьми, будет продолжать встречаться с 21–летней девушкой, если ему так захочется!
Но почему та наша приятельница так вспылила по этому поводу? Почему мысль о зрелом мужчине рядом с юной девушкой вызвала такую резкую реакцию?
Почему месть сладка
Каждый парень, которому случалось по уши влюбиться в девушку своего возраста, знает, каково это – обнаружить, что другой парень, который ею интересуется, старше него.
Сгусток бессильного, пропитанного жалостью к себе страха начинает формироваться внутри, когда осознаешь, что соревнуешься за это прелестное существо с человеком, которому в подметки не годишься. Да, ты забавный, ты обожаешь ее и хорошо ладишь с ее друзьями. У тебя, может быть, даже есть машина и достойная работа.
Но он старше. А следовательно, по самой сути круче тебя.
Это чувство – сущее мучение. Оно причиняет боль, погружает в уныние и заставляет нас чувствовать себя жалкими маленькими мальчиками. Даже если мы знакомимся с этим старшим мужчиной и оказывается, что мы на голову выше ростом и гораздо симпатичнее, это не имеет никакого значения. Он старше – и поэтому он побеждает. И мы совершенно ничего не можем с этим поделать.
Вероятно, самое большое разочарование в моей жизни случилось именно в такой ситуации, когда мне было чуть за двадцать. Мой соперник был на восемь лет старше меня, на порядок состоятельнее и опытнее. Разумеется, он не «цеплял» ее так, как я. Между ними не было такого контакта, как между нами. Я знал это – и знал, что она тоже это знает. Но это не имело никакого значения. Он был старше – и потому я пролетел.
В общем, когда наша приятельница начала наезжать на Б. за то, что он встречается с двадцатилетней, когда ему самому тридцатник, я понимал ее чувства. Это был тот самый бессильный гнев, который мы, парни, испытывали, когда девушек нашего возраста умыкали взрослые мужчины. С той только разницей, что она сочувствовала «невинной» девушке моложе себя, которую завлек коварный опытный соблазнитель.
Но я также не мог удержаться от мысли, что эта разгневанная особа как раз из тех, кто прежде, когда нам было года по 22–23, была по уши влюблена в парня на несколько лет старше. Она думала, это круто – быть вместе со зрелым человеком. Она одаривала нас, парней ее лет, этаким снисходительным взором и говорила что-то вроде: «Мужчины постарше
