ему, вашему неженке! – презрительно сказал Косточка, даже не глядя в сторону Александра, который, кажется, готов был вот-вот заплакать.
– Если вы поссорились, то лучше всего побыстрее помириться, – предложила мальчикам Наташа. – Косточка! Александр! Пожмите друг другу руки и опять будете вместе играть.
– В самом деле! – с энтузиазмом подхватил я. – Ей-Богу, помиритесь, ребятки!
– Давайте, сейчас же помиритесь, – сказала Мама.
– А мы вообще‑то не ссорились, – дернул плечом Косточка.
– Ты старше, – сказал я, – и должен быть снисходителен. Он еще маленький и, конечно, расстроился, когда ты решил распотрошить его Братца Кролика…
– Я не маленький, папочка! – в тоске воскликнул Александр.
– Конечно, конечно, – испуганно поправился я, – ты не маленький! Я совсем не это имел в виду…
Косточка засмеялся.
– Во-первых, – сказал он, обращаясь ко мне, словно не замечая горестного возгласа и страданий Александра, – я не обязан с ним, плаксой, нянчиться. И не буду… – При этих словах Александр опустил голову, и слезы действительно закапали ему на колени. – А во-вторых, не я решал, что делать с его Кроликом.
– А кто же решал? – удивился я.
– Он сам и решил. А теперь слюни распускает.
– Ничего я у вас не понимаю, – пробормотал я и посмотрел на сына. Тот сжался еще больше.
– А что тут понимать, – охотно объяснил Косточка. – Каждого спрашивали, и каждый отвечал. Еще вчера все решили. А наш первосвященник, патриарх наш, Ваня то есть, это дело даже благословил, освятил…
– Надо же, – заинтересовался я, – значит, у вас в компании даже общественные институты заведены. Это что же, так сказать, параллельные структуры? Духовенство? Гражданские власти? Бюрократия? Репрессивные органы?
– А как же иначе? – пожал плечами Косточка.
– Все правильно, – кивнул я. – Что же дальше? Что вы решали насчет игрушек?
– У нас по этому вопросу было специальное совещание. Совет экспертов. Каждый случай рассматривался индивидуально. Было вынесено общее заключение и даны соответствующие рекомендации.
Так вот что означала странная ночная молитва Александра! Он молился за «приговоренных».
Я быстро переглянулся с дядей Володей и спросил у Косточки:
– Это насчет уничтожения игрушек рекомендации?
– Нет. Это насчет мер против оболванивания людей, – поправил меня Косточка.
– Какого еще оболванивания? Каких людей?
– Хотя бы вашего дорогого Александра. Тех, кого хотят держать на положении умственно неполноценных, дебилов, и обрабатывают соответственно.
– Что значит «обрабатывают»?!
– А хотя бы при помощи так называемых игрушек.
– Почему «так называемых»?
– А разве нет? На самом деле игрушки – это средство воздействия. Оболванивание, одним словом.
– Какое
