мира. Это оно, как нам и объясняет поэт в стихах чудодейственных и волшебных, создает секрет того Нового искусства, из которого прорастает его повествование, секрет меры торжественной и упоительной, поступки очаровывающей, для царственной и трогательной невесомости которой неопасны даже самые чудовищные видения. Любовь для Данте – это любовь абсолютная, стремление к великому Добру, которое с детства пробудило в нем свет невинных глаз той, которая была Беатриче».
«Данте – один из тех поэтов, кто достоин звания всемирного, или кафолического, и чье творчество отмечено тремя следующими особенностями, – так говорит о Данте П. Клодель {21}. – Это вдохновение, которое можно сравнить с тем пророческим духом, отличие которого от святости с такой тщательностью подчеркивается в Священном Писании. Но для появления истинного поэта только вдохновения недостаточно: высокий разум, разборчивость и дар критики – это негатив творческого дара. И наконец, третий дар – кафолический. Я хочу сказать, что выдающиеся поэты получали гигантскую задачу выразить столь многое, что для ее выполнения им был необходим целый мир. Цель поэзии – погружение не в «глубь бесконечного, для того чтобы найти новое», как говорил Бодлер, а в глубь конечного для того, чтобы найти неисчерпаемое. Именно такой поэзией оказывается поэзия Данте».
Данте не просто создал одно из величайших произведений мировой литературы – «Божественную комедию», – он положил начало итальянскому литературному языку, стал последним поэтом Средневековья и первым поэтом нового времени, канонизировал стихотворную форму терцин {22}. «Данте был поэтом для поэтов, – писал X. Блум в своей книге «Западный канон». – Он универсален, но с той оговоркой, что Данте не предназначается для галерки. <…> Данте был поэтом самосознания и стремился оставить после себя некую поэтическую форму, чьей смерти будущность не пожелает допустить. Стать центром канона – такова была уникальная роль Данте для других поэтов».
Почти все, что известно о жизни Данте Алигьери, известно с его слов – точнее из автобиографических отсылок в «Божественной комедии». Вот, к примеру, информация о дате рождения поэта, над которой ломало голову не одно поколение интерпретаторов и исследователей его творчества:
О пламенные звезды, о родник
Высоких сил, который возлелеял
Мой гений, будь он мал или велик!
Всходил меж вас, меж вас к закату реял
Отец всего, в чем смертна жизнь, когда
Тосканский воздух на меня повеял.
Предполагается, что эти слова указывают на рождение под знаком Близнецов – согласно древнейшим комментариям к «Божественной комедии» (Оттимо) именно это созвездие благоприятствовало занятиям наукой и искусством. В XIII веке еще не велись записи о рождении флорентийских граждан, поэтому астрономическое свидетельство самого Данте особенно важно.
Однако стихи не указывают точную
Терцины появились в итальянской поэзии в XIII веке; их изобретение принадлежит, по словам Данте, Брунетто Латини. Сам Данте обессмертил эту поэтическую форму создав свою «Божественную комедию». Терцины вызвали подражания почти во всех европейских литературах (особенно у немецких романтиков и русских символистов, хотя одним из первых поэтов, давших образцы терцин в России, был Пушкин), позднейшее употребление их нигде не вышло за пределы экспериментов и стилизаций.
