как я, потом спел мне отходную, а затем папуасы стали радоваться вкусному ужину. А что? Очень даже логично.
Хэнк предательски молчал. Никогда не доверяйте англосаксам.
Но всë разрешилось неожиданно просто: вождь взмахнул рукой, и папуасы тут же остановились. Потом подошёл ко мне, улыбнулся и сказал:
– Будьте нашим гостем, чувствуйте себя как дома, но уважайте наши традиции, а вечером я жду вас на торжественный ужин. Я прикажу зажарить поросёнка!
Спасибо, что не меня!
Народ стал расходиться и вдалеке я заметил одиноко стоящего старика с европейским лицом, одетого в чёрный, как мне показалось, халат.
– Это кто, – тихо спросил я у Хэнка.
– А что вы шепчете, сэр, – удивился Хэнк, – этот старик – местный священник, пастор Людвиг.
– Откуда он здесь? – Не переставал я удивляться местной смеси: вождь-людоед, знающий несколько языков, голое население, христианский священник. Куда я попал?
– Этот священник, сэр, здесь уже лет сорок, с тех пор, как всë вокруг было немецкой колонией. Эти острова, хоть и расположены в пятистах километрах, но относятся к архипелагу Бисмарка.
– А ты откуда это знаешь? – Хэнк никак не похож на знатока истории и географии.
– Пастор Людвиг сам рассказал, сэр. Из Австралии специально проплывал офицер для допроса, он потом со мной кое-чем поделился. Старый Людвиг уже совсем выжил из ума и до сих пор молится за великую германскую империю и за здоровье кайзера. Не думаю, что он будет против нас шпионить. Тут лютеран вообще никого нет, зато в церковь ходят все, это у них единственное развлечение.
Красный цветочек
Мы пошли в хижину Хэнка, он жил не в самой деревне, а там, что у нас называется «выселки». В хижине был такой же бардак, как и в радиолачуге на холме, только соляркой не воняло. Хэнк спал на куче грязного тряпья в углу, мне вежливо предложил разместиться так же:
– У меня тут немного не прибрано, сэр, зато вы можете занять любое, удобное для вас место.
Я критически осмотрел хибарку Хэнка и подумал, что у меня в джунглях было и чище, и уютней.
– Хэнк, а у тебя в Австралии есть свой дом?
– Нет, что вы, сэр, я же охотник, – сказал он с лёгким упрёком, словно я спросил какую-то глупость, – я всю жизнь один по джунглям хожу. Только я, верное ружьё и острый нож! – Последние слова он произнёс с такой гордостью, что обзавидоваться можно, прям поэзия!
– Нет, Хэнк, не обижайся, но я хочу спать на кровати.
– Это можно, сэр! – С готовностью согласился он, – при церкви есть гостиница с кроватью и умывальником. Сам видел!
– Вот давай туда меня и веди.
Пастор Людвиг ждал нас около своей церквушки и когда мы подошли, он церемонно перекрестил нас и назидательно сказал:
– Правильно делаете,
