привести вас во что бы то ни стало», – упорствовали его собеседники. «В конце концов я наотрез отказался следовать за ними»[287].
Из-за прямолинейной напористости Ленина Троцкий не просто не возвратился в его клан, но стал энергично выступать против ленинской формулировки, в поддержку формулировки Мартова. 15 августа на послеобеденном заседании Троцкий произнес энергичную речь, аргументированно возражая против предложения «старика». Оратор отмечал, что формула Ленина, якобы направленная против интеллигентского индивидуализма, «попадает совсем в другую цель». Он подчеркивал, что разного рода общественные объединения по интересам: гимнастические союзы, организации Красного Креста, студенческие землячества – «гораздо долговечнее всяких рабочих организаций».
«Я боюсь, – издевательски продолжал Троцкий, – что, когда т. Ленин обратится в критическую минуту к своим спискам, он найдет в них студенческие землячества и барышень, хороших социал-демократических барышень, группирующихся в Красном Кресте… Неужели член ЦК должен будет отвечать каждой такой социал-демократической одиночке, проживающей в г. Пензе: «Прежде чем реализовать твои минимальные права, как члена партии, тебе надлежит связать себя с такими же одиночками в Самаре и Калуге. Ибо ныне внедрена формула для удавления твоего интеллигентского индивидуализма»[288].
Ответное выступление Ленина было направлено в основном против Троцкого, который, по ленинским словам, обнажил всю суть вопроса. В заметке о прениях по пункту первому устава Ленин определил сущность критики Троцким его позиции словами: «Строго конспиративное понимание партии», а самого Троцкого в связи с этим отнес к мартовцам[289]. И мартовцы победили. Во многом именно благодаря энергичным усилиям Троцкого, его логике и красноречию первый параграф устава РСДРП был принят в более гибкой, чем ленинская, формулировке Юлия Мартова.
Надо отметить, что различия по первому параграфу устава Троцкий поначалу не считал важными. М.М. Литвинов[290] рассказывал, что Троцкий пытался привлечь его на сторону противников Ленина прежде всего потому, что «Ленин обидел Мартова». Сам же Троцкий говорил, что «был далек от того, чтобы придавать уставу мистическое значение» и не видел смысла «в ограничении прав индивидуалистов-интеллигентов, которые стояли на позициях партийной программы и оказывали услуги партии, в сохранении их обособленности от руководства организации»[291].
Хотя вопрос о первом параграфе был главным предметом разгоревшегося весьма острого спора, дискуссии продолжались и по другим пунктам. Троцкий высказал свое мнение относительно функций Совета партии. Он напомнил, как возникла сама идея этого органа: в условиях существования двух центров – Центрального комитета и Центрального печатного органа (ЦО) – решили создать «регулятор деятельности этих органов» в виде Совета. Теперь же некоторые делегаты высказывали
Там же. С. 186.
Литвинов Максим Максимович (настоящие фамилия и имя Баллах Меер) (1876 – 1951) – социал-демократ с 1898 г. С 1903 г. большевик. Ряд лет проживал в эмиграции в Англии. С 1918 г. член коллегии Наркоминдела, в 1920 г. был полпредом в Эстонии, с 1921 г. – заместитель наркома иностранных дел, с 1930 г. нарком иностранных дел СССР. Был послушным проводником сталинского внешнеполитического курса, в частности в 1933 – 1934 гг., когда Сталин пошел на сотрудничество с западными державами и взял курс на коллективную безопасность. В 1939 г. снят с поста наркома, чтобы открыть пути для советско-нацистского сближения и подписания договора о ненападении с Германией (Гитлер не мог вести переговоры с евреем Литвиновым). После нападения Германии на Советский Союз был назначен советским послом в США. Отозван в 1943 г. Занимал номинально пост заместителя наркома, а затем министра иностранных дел СССР, но к практической работе Сталиным не допускался. В 1946 г. уволен в отставку.
