Картинка снова поплыла и расширилась. База висела над голубым шаром Земли. Поодаль кружила Луна. Как при замедленной съемке. Скачок. Он увидел всю Солнечную систему. И мерцающую сферу вокруг нее. Тогда он испугался по-настоящему. И всё вернулось на свои места. «Это было жутко, Дим. Нет, не так. Не жутко, а до бескрайней степени неприятно. Брезгливо-неприятно. Так можно высказать? Да?.. Примерно так же чувствуешь себя, когда идешь осенью по лесу и вдруг тебе на лицо вылипает паутина. А ты ее до этого не видел и даже не сознал, что она где-то здесь, рядом. А она начинает с противным таким треском прерываться. Еле услышным треском. На грани восприятия. Но если ты не любишь пауков, то треск этот внутри тебя звучит очень громко, потому что тебе мгновенно начинает казаться, что жуткий такой паук сейчас забежит своими жуткими мохнатыми лапами тебе за шиворот. Прямо по лицу забежит. И тебя всего поддергивает изнутри. Вот у меня были примерно такие же ощущения. В голове при каждом уширении поля восприятия как будто хлопались целые сети паутин, и мне наказалось, на мгновение наказалось, но, заверь, этого было достаточно, что в мозг ко мне наползает, шурша лапами, совершенно гнусный паук. Или нет – вцепляясь псевдоподиями, наползает гнусная желеобразная амеба. Это был кошмар». Потом, конечно, подобные ощущения ушли, и он о них постарался забыть, но время от времени, вспоминая о первом шоке, он содрогался всем телом. «На коже заявлялись мурашки величиной с овцу». А спустя неделю он всё же освоился с новыми своими возможностями и теперь может вызывать это состояние в любое время.
– Вот тебе теперь подсказал, – Брюс стукнул себя кулаками по коленкам, – и как будто от большого груза убавился.
– Ну, правильно, – Кобыш сочувствующе посмотрел на него, – давно надо было. А то понакрутил себе черт знает чего. Чужие! Меньше ваших голливудских страшилок смотреть надо. Особенно в юном возрасте. Если психика неуравновешена, крыша совсем съехать может.
– Какая крыша? Куда?
– Это идиома. Расшифровывается, как потеря рассудка. Но тебе это вряд ли грозило. Иначе ты бы просто не попал в группу испытателей.
– Идиома… Да. Я припомню. Но ты прав, крыша съехать могла.
– Кстати, как, ты сказал, называлась обучающая программа по русскому языку?
– «Оксфорд-интер». А что?
– Тебе попалась дефектная. Ты все время путаешь приставки в словах. Особенно, когда волнуешься.
– Так. Сможет быть. Я припомню.
Кобыш покивал головой.
– Если бы мы встретились с вашими киношными Чужими, то я бы тоже стал таким, как ты. И мы бы были уже совершенно другой командой. Ведь мы же летали вместе. Об этом ты подумал? В таких случаях, Брюс, надо облегчать душу. Делиться с близкими друзьями... ну, или докладывать старшему по званию напарнику.
– Хорошо, если старший по званию такой, как ты, Дим. Если бы я доложил своему начальству, меня бы немедленно устранили от полетов.
–
