на всем, отказывала себе в удовольствиях и откладывала, откладывала, откладывала каждую копейку.
Надежда и приятная неизвестность – именно такие эмоции испытывала тогда Женя. Никакого пессимизма, никакого ужаса в глазах (“Как же я буду одна воспитывать ребенка?”). А лишь спокойная уверенность: это мой выбор, а значит, все сложится, все трудности окажутся по плечу.
Женя с самого начала была морально готова к тому, что ей предстоит обрести новый – особый – статус. И это ее (в отличие от многих других женщин с похожей судьбой) не смущало, наоборот – радовало. Мужчину своей мечты она пока не встретила, ну и что? Зато совсем скоро в ее жизни появится самый родной и близкий для нее человек.
Момент абсолютного счастья наступил в коридоре роддома, когда лежавшей там, на каталке, Женьке принесли ее только что родившегося сына. Сонные глазки, слипшиеся реснички на пол-лица, щечки, подпертые казенным платочком – таким подруга запомнила своего мальчика на всю жизнь.
За роды подруга не заплатила ни копейки. И их у нее никто не вымогал. Женька скопила энную сумму. Плюс “декретные”. Посчитала, что ей должно хватить на год. Еще и останется на непредвиденные расходы. А через год – на работу.
Весь этот год, как и предыдущие девять месяцев, она не позволяла себе ничего лишнего. Жизнь в строгих рамках. Все – только для ребенка. Я ни разу не слышала, чтобы она жаловалась на судьбу. Когда жребий брошен, ни о чем не сожалеют.
Думаю, основа Женькиного душевного спокойствия в том, что она изначально ни на что не надеялась. Не строила воздушных замков, не рассчитывала на крепкое мужское плечо. А потому в ее сердце нет обиды за свое несбывшееся женское счастье.
Женьке, конечно, очень тяжело. Она боится потерять работу, заболеть. Она боится, что не сможет устроить сына в детский сад, вывезти на море. Но даже в самые трудные минуты она ни разу не пожалела о том, что оставила малыша. И теперь именно он – самый главный и самый любимый мужчина в ее жизни.
Я не верю в то, что он вырастет “маменькиным сынком”. Я вообще не верю, что матери, поднимающие детей в одиночку, способны воспитать лишь незрелых, избалованных инфантилов. Потому что в первую очередь все зависит от личных – душевных – качеств мамы и от того, что она хотела и смогла вложить в свое дитя.
Женькин сын растет без отца, так уж вышло. Но неужели надо было лишить его жизни только потому, что семья, в которой ему суждено было родиться, – неполная? Неужели у одиноких женщин нет этого права – быть мамой?
Я считаю, что есть. А еще, глядя на подругу, я поняла: если тебе за тридцать, а мужчина мечты так и не появился на горизонте, надо рожать. Не “для себя”, как любят у нас говорить, не ради стакана воды на старости лет. А для того, чтобы сотворить чудо – дать миру новую жизнь. И понять, для чего стоит жить на свете.
Еще неизвестно, прискачет ли он, долгожданный принц на белом коне, зато ты не проведешь свои лучшие годы в томительном ожидании. Рядом будет расти смешной и добрый человечек. Его любовь и есть самое большое, ни с чем не сравнимое “женское
