style="font-size:15px;"> – Что же на самом деле происходит? – задумалась Гайя. – И когда это закончится?
Я промолчал, хотя в голове у меня тоже вертелся вопрос: сколько еще людей пострадает?
Оказалось, я переживал не зря.
Глава 11
В тот вечер нашу школу показывали по телевизору. Репортер стоял у входных дверей, прямо там, где мы ходили каждый день. Было видно табличку с крупной надписью «Мальчики» над входом, которая висела еще с давних времен, когда мальчишки и девчонки заходили через разные двери. Репортер говорил что-то о том, нужно ли закрывать нашу школу или нет.
Я забежал в мамину комнату, распахнув дверь с такой силой, что она стукнулась о стену.
– Мам! Вставай! Мою школу по телевизору показывают!
В комнате стоял странный затхлый запах. Шторы были задернуты, хотя на улице было еще светло.
– Мам? – Я присел рядом с ней.
Мама с головой накрылась одеялом и была похожа на неподвижный айсберг. Казалось, что откинь я сейчас одеяло, я увижу только кучку подушек, и окажется, что все это время мама меня разыгрывала. Может, как раз в эту минуту она покупала наше любимое мороженое.
Я откинул одеяло, но подушек там не оказалось. Мама лежала с закрытыми глазами, сжавшись в комок. Я потыкал ее пальцем – она не шевелилась. Тогда я потряс ее, аккуратно поначалу, а потом сильнее. Мама застонала и перевернулась на живот. Я испугался, что она не сможет дышать, лежа лицом в подушку, и перевернул ее обратно на бок. Она глубоко вздохнула, но продолжила спать.
– Мам! – крикнул я. – Мама! – Я закричал громче: – Мам! Мама! Мам!
Ее веки задрожали, и она открыла глаза.
– Ади, – прошептала она и попыталась смочить губы.
– Мам, вставай!
– Что случилось?
– Мою школу по новостям показывают. Иди посмотри.
– Не сейчас, Ади. Потом. Принеси мне воды, пожалуйста.
– Но мы все пропустим, – сказал я и, вспомнив, что говорил репортер, добавил: – Школу могут закрыть.
– Ох, – сказала мама, ее глаза закрылись, и она снова заснула.
Я вернулся в гостиную. Школу уже не показывали, но продолжали говорить о том, что происходит с другими зданиями. Говорили весь вечер или, по крайней мере, до того момента, как я выключил телевизор и пошел спать. Они не могли остановиться. Других тем не было.
Тогда я понял, что Гайя была права. Люди боятся. И они перестанут бояться, только если проснутся однажды утром и услышат, что за ночь ничего не рухнуло.
Но этого не случилось. Дома продолжали распадаться на части. Я слышал по новостям, что несколько человек погибли, потому что в тот момент, когда обвалились полы и стены, они спали.
Люди, которые знали о том, как строить дома, рассказывали по телевизору о фундаменте, а другие говорили о каком-то терроре.
Здания исчезали только по ночам. Никто не видел, как это происходило. Мы просто вставали утром, а некоторые из них уже превратились в руины. Из окна я видел все больше темных
