первым опомнился староста.
– Свое пришли забрать, а то и вашего слегка попросить, за обиду, – спокойно ответил сын кузнеца.
Староста понял, что изворачиваться и отрицать бессмысленно, но смелость и наглость Афанасия его разозлили. А когда он сообразил, что отбирать имущество пришли всего два человека, – и позабавили.
– И как же ты решил это сделать, путник? – В голосе старосты послышалась издевка.
– Если сами отдадите, то добром, если нет… – Афанасий многозначительно покачал перед носом старосты пудовым кулаком.
Из-за стола поднялся огромный, как медведь, детина, ликом похожий на главаря. Сын али племянник. Приблизился к Афанасию, дыша квасным перегаром. Ухватил купца за ворот:
– А если мы тебя сейчас…
Договорить он не успел. Афанасий коротко, без замаха ударил его кулаком в подреберье. Дух со свистом вышел через стиснутые зубы. Парень упал на бок и закрутился по полу, елозя ногами и выпучив глаза. Рот его беззвучно открывался в тщетной попытке вдохнуть хоть немного воздуха. Другой детина неожиданно вынырнул откуда-то сбоку и тут же отлетел назад, получив локтем в лицо. Ударился затылком о стену и затих.
Афанасий шагнул вперед, опрокидывая скамейку, на которой сидело полдюжины мужиков, и, переступая через руки и ноги, добрался до старосты. Положил ему на затылок ладонь и с хрустом вдавил его лицо в блюдо с квашеной капусткой.
Несколько мужиков, опомнившись, навалились на Афанасия, как гончие на медведя. Не отпуская старосту, купец повел плечами, и они разлетелись в стороны. Другие мужики, похватав кто что, поднялись из-за стола. Мишка встал спиной к спине друга и выхватил саблю. Она засверкала в его руке, выписывая сверкающие восьмерки.
– Не доводи до греха, православные! – крикнул он, срываясь на визг.
Мужики поспешили отодвинуться, образовав плотный, воняющий потом и страхом полукруг. Афанасий склонился к заросшему черным волосом уху старосты:
– Надо что-то объяснять али сам сообразишь?
– Отпусти, а то живыми вам отсюда не выйти, – пробубнил староста в миску, пуская пузыри и расплескивая вокруг брызги рассола.
– А тебе-то, мертвому, с того корысть будет?
Афанасий надавил, староста тихонько пискнул, чувствуя, как гнется хребет.
– Ладно, ладно, отпусти только.
– Э нет, сначала скажи что надобно, потом уж отпущу. – Афанасий надавил еще.
– Сашко, – прохлюпал в миску староста, – бери людей, сколько надо, и пусть тащат на двор все, что мы сегодня у купцов забрали. Да точно все. Чтоб до шкурки. Узнаю, что утаили, – убью!
Названный Сашко кивнул нескольким мужикам, что менее всех пострадали в драке с Афанасием, и повел их на двор.
– Вот это лепо, – похвалил старосту Афанасий. – Теперь вели остальным из горницы убираться. А лучше из дому, да идти от крыльца подальше.
Староста зло прикрикнул
