формальность прихода туда к 11:00, раз уж все равно уволен. С физиономий моих сослуживцев считывалось, что все уже в курсе моей досрочной отставки. Особенно свидетельствовала об этом Моника, ее внимательно-оценивающий взгляд, сочувствующий и сожалеющий; но словами ни она, никто другой, не стали упоминать о досадном происшествии. Вскоре Моника, не удержавшись, прислала мне сообщение в вАбстракте, которым говорила, что она «в шоке», так как я, вроде как, стал первым, кого здесь уволили в принципе, без собственного волеизъявления. На это, помнится, я доверительно отвечал, что сам я не слишком убит горем, хотя причины увольнения мне до сих пор не известны, да и побыть первым хоть в какой-то области – не такое уж позорное дело. Моника отписала, что ей эта история тоже совершенно непонятна: Минор Камоныч, мол, с утра уже выступил с официальным объявлением относительно меня, после чего спешно укатил на заседание в «Kresty». Не зная, что и сказать, я отделался многоточием…
Обсудив ситуацию с Моникой, мне тут же захотелось пообщаться и с Афиной. Отыскав для этого в сети какой-то бессмысленный коллаж, я отправился в ее кабинет, дабы наделать копий. Афина находилась на рабочем месте одна, без ассистентки, что было нам только на руку.
– Приветик, Афина, а меня тут уволили, – бодреньким голосом отчитался я, пытаясь поразвлечь ее неожиданностью.
– Да знаю уж, знаю, – тяжко вздыхая, отвечала она.
Я помолчал, раздумывая, что бы к этому можно добавить.
– И что, тебя даже не интересует, почему Камоныч решил тебя уволить? – нетерпеливо разбила она тишину.
Я слукавил, что не особо интересует, но она, то ли догадываясь, что все-таки это не совсем так, то ли намереваясь выдать всю правду вне зависимости от моих интересов, заинтриговала:
– Поблагодари за это Монику! – нервно выпалила Афина.
– Монику? – переспросил я, – она-то здесь каким боком?
Афина лишь покачала головой, словно бы поражаясь моей неразборчивости в людях.
– Ты, похоже, единственный еще не в курсе, что Камоныч вовсю ухаживал за ней, нарушал даже субординацию, что делается здесь в исключительных случаях – обедал с ней… разные уровни допуска, понимаешь? Боссам настоятельно не рекомендуется иметь внерабочие отношения с манагерами; Камоныч, я слышала, хотел даже назначить Монику своей заместительницей, хотя такой должности тут отродясь не бывало. А ей эти ухаживания Минора были совершенно ни к чему, ну а затем появляешься ты… она быстренько сближается с тобой, чтобы Камоныч все понял именно так, как это выгодно ей: что причина в тебе… И на мой взгляд – это реальная подстава…
– Хм, – хмыкнул я, – как-то не уследил я за такими тонкостями, это еще что за мелодрама? И откуда я, спрашивается, должен был узнать? Мне об этом как-то никто и не говорил… ни сама Моника, ни, кстати, ты… а сам я за такими вещами следить не привыкши…
– Согласна, я тоже хороша… – после некоторых раздумий продолжала
