уже тогда во мне закладывалось ощущение: что-то будет… и дальнейшие события, как говорится, превзошли самые смелые ожидания.
Ну а покамест я пребывал в неустойчивом и непривычном положении, когда мне нравились сразу две девушки, еще и постоянно находившиеся поблизости, и самое главное: им был чем-то интересен я…
Голова 17. Только спокойствие
Теми выходными я съездил к матушке в область, в загородные просторы. Вообще говоря, я всегда навещал ее с огромным удовольствием, и все же значительно реже, чем хотелось бы самому. Во многом потому, что город извечно держит в напрягах и тревогах, удерживая в заложниках и высасывая всю энергию в обмен на красочную игру огней; поэтому, в частности, я с такой настоящей радостью пользовался каждой возможностью выбраться к матушке, вырваться и передохнуть от этого самого города, выспаться в свежести воздуха, напитаться другой пищей, и в обязательном порядке прогуляться по лесу, что раскинулся в километре от дома.
Воскресным утром, жуя пирог с капустой и запивая его молоком, я повествовал матушке о неожиданном участии в моей жизни Нины Иоанновны; о том, как она оказала мне бесценную помощь в трудоустройстве, поведав между делом и о запуске магазина «Купи у нас», где дела, кстати, после моего денежного вливания, пошли в рост. Видя озадаченность на лице мамы, вызванную, очевидно, моим контактом с Ниной Иоанновной, я поспешил успокоить ее тем, что бабушка, кажется, все-таки встала на путь исправления, что и в ней пробудилось что-то человеческое; тем более что я был и оставался – насколько мне, во всяком случае, известно – единственным ее родственником в настоящем поколении, чуть ли не последним из могикан. Мама подивилась этой перемене не меньше моего, когда бабушка вдруг позвонила сама, и потому посоветовала держать ухо востро, поскольку уж кто-кто, а она-то знает все ее повадки и наклонности как нельзя лучше, предостерегая, что Нина Иоанновна Никогда и Ничего в своей жизни еще не делала просто так, не корысти ради.
Днем я отправился прогуляться по лесу, погода благоприятствовала: устоялся один из тех редких теплых и солнечных дней осени, чем-то напоминающих начинающуюся весну. Не знаю отчего, но именно там, в лесу, мне частенько удавалось уловить совершенно особенное настроение – чувство на грани невесомости и неуязвимости. Наверное, если бы мне поручили дать определение слову «счастье», я выстроил бы это определение в духе синонимов таких понятий как «спокойствие», «умиротворенность», «уверенность в будущем», то есть именно тех состояний ума, которые всегда в моей жизни бывали в серьезном дефиците. И именно тогда, в лесу, я был вполне себе счастлив; именно там: в окружении других форм жизни, с древности враждебных человеку – деревьев, мхов и папоротников, грибов, птиц и насекомых, от которых я никогда не встречал проявлений враждебности, тогда как в городе, в царстве homo sapiens, опасностей на квадратный километр, по моим ощущениям, всегда таилось несравненно больше. А впрочем, все относительно: пожалуй,
