Что ты хочешь узнать?
– У тебя что-то было с тем баристой? – Будучи полон серьезности, произнёс Эл.
– Нет.
– А если я бы не вмешался, было бы?
– Боже, Лиам, нет. На крыше было холодно, и он просто хотел дать мне свой свитшот. Угомонись. Думаю уже поздно опекать мою давно утерянную девственность. Теперь твоя очередь.
Пытаясь скрыть удовлетворённость моим ответом, Эл продолжил.
– Ты была маленькая, и не помнишь этого, но когда мать впервые привезла в Донецк, отец облил меня кипятком. Но из-за того, что я увернулся, лишь большое количество попало на ноги.
– Почему он сделал это?
– Тебе было четыре года и нас оставили в доме одних, пока мать ссорилась с отцом на улице из-за алиментов. Тогда у вас ещё была угольная печь. Мы играли в прятки, и пока я считал, не знаю, что пришло в голову, но ты обеими руками прикоснулась к горячей железной дверце. Конечно же, обожглась и начала плакать. Из-за этого родители сразу же влетели в дом. Моя мать схватила тебя на руки и потащила в ванную, чтоб промыть руки холодной водой. Отец тем временем орал на меня, виня в произошедшем. И когда он пришёл к выводу, что я такой ублюдок и нарочно это сделал, снял с плиты недавно закипевший чайник, и окропил кипятком. Шрамы были безобразными, поэтому, когда стал старше, решил скрыть их с помощью тату.
– Почему твоя мама не обратилась в полицию?
– Он угрожал ей. Говорил, что если его посадят, какой-то отморозок убьёт и меня, и её. И видя, в каких кругах он вращается, это вполне могло быть правдой. Поэтому она просто боялась. А после их развода первое время я сам хотел наладить отношения с Александром, а потом приезжал только из-за тебя.
– Мне так жаль, Лиам. – Сказала с чувством тяжести внутри, проводя большим пальцем по его мягкой нижней губе.
И всё же сожаление взяло надо мной верх. Я прильнула к его губам, вовлекая в горький поцелуй. Но Эл был слишком настойчив. Его язык стремительно проникнул в мой рот, а руки начали страстно блуждать по телу. Всё казалось очень странным, но мне хотелось этого. По-настоящему. Несмотря на все запреты, каждое движение Эла вызывало мурашки. Поцелуи с ним был не такими, как с остальными. И всё развивалось слишком стремительно. Но всё же мозг включился, и я поспешно отстранилась, когда почувствовала под собой его жёсткую эрекцию. Только тогда пришло осознание того, что ещё немного, и мы перейдём черту, после которой не сможем вернуться обратно. Над нами нависнет бремя неловкости, которое окончательно испортит наши и без того непростые отношения.
– Кажется, тебе пора завести девушку. - Когда я чувствовала себя некомфортно, постоянно и много говорила, если не переходила на грубость.
– Тебя что-то смущает? – Ухмылился Лиам, повторяя меня вчерашним вечером. – Меня – нет.
Наклонившись над ухом, я тихо прошептала:
– Ты чуть не выместил на мне свой недотрах. Считаешь это нормально?
Сцепив
