Агриппина Маккиш", – выдохнула сквозь сжатые зубы в докторский нос.
"Послушайте, Роберта. Если вы не хотите говорить – не надо. Я просто пытаюсь понять истинный мотив отказа вашего мужа от квалифицированной медицинской помощи, и без вашего участия мне не разобраться, да вам самой станет легче, уж поверьте…"
"Мне не станет легче! – неожиданно огрызнулась вдова. – Я не любила его и мне все равно жив он или умер. Да и в чем я могу вам помочь?! Умирающий сам отказался от госпитализации, это его право и его осознанный выбор!"
Неожидавший подобного отпора, Кронбик молча смотрел на женщину. Опустив вниз голову, она хлопала ресницами, исподтишка косясь в сторону регистратуры. Гордон проследил ее взгляд – медсестры на посту уже не было.
"Но вы, наверное, правы, – с горестным придыханием проговорила вдова, поднимая на доктора красивое заплаканное лицо. – Я на грани нервного срыва, – опять горький всхлип, опять непрошенная слеза, опять глаза в пол".
"В самый раз достать кружевной платочек…" – равнодушно подумал Кронбик, разглядывая подрагивающие женские плечи. Сидя рядом с ней, он чувствовал скорее усталое безразличие, исходившее от согнутой спины, чем истинное горе от потери близкого человека. – "Значит, не любила…"
"У меня маленький сын… – услышал ее глухой голос. – Я не должна истерить при нем…"
"У вас сын?! И сколько ему лет?"
"Восемь. Мы живем в Старом доме, в тупике улицы… может, знаете?"
"Ведьмин дом! – воскликнул доктор, хлопнув себя по лбу. – Так вот почему мне знакома ваша фамилия!"
Идеальные брови вдовы изумленно поползли вверх. На ее щеках выступил легкий румянец.
"Боже, какой я идиот! – спохватился, но поздно: его непрочный образ зрелого мужчины уже пошатнула глупая детская непосредственность. – Простите великодушно!"
"И вы туда же, доктор? – язвительная усмешка в его адрес. – Общаетесь с любительницами желтой прессы? Или сами почитываете на досуге?"
"Нет, – Гордон почувствовал, как запылали мочки ушей. Так стыдно ему еще никогда не было, – я не читаю подобной прессы, и в то же время я не глухой – медсестры любят поболтать в ординаторской, не обращая внимания на спящих докторов".
"И что же они болтают? Может быть, поделитесь свежими подробностями? Даже любопытно узнать, чью кровь я пью по утрам: козлиную или приваживаю несчастных сироток?!"
Уши доктора горели пламенем. Какая досада! Она прекрасно видит его замешательство и еще больше издевается.
"Значит, покойный предпочел бабкины пиявки вместо лекарств?" – вялая попытка сменить тему.
"Пиявок?! Если бы! Вот ее "панацея", – она осторожно дотронулась тонкими пальчиками до желтого камня. – Мне он достался от свекрови, а свекрови – от Агриппины… если его нагреть на открытом огне и приложить к затылку, боль проходит, а сознание проясняется… я не могу вам объяснить механизм действия, но это, как ни странно, работает. Правда, камень не излечивает, но значительно продлевает жизнь… таких больных, как мой муж… и свёкор, насколько
