чашку.
– Хороший мальчик, – произнесла она через минуту, поднимая голову. – Сахар положил?
– Пей кофий, закусывай пирогом. Он же сладкий!
Подвинув к бабушке блюдо с яблочным десертом, Дроня облизал испачканные в пудре пальцы.
– Спасибо, дорогой. Твой "кофий" самый лучший, – приободрилась Берта, с удовольствием отпивая дымящийся напиток. – Теперь спрашивай!
– Угу, – обрадовался Дроня, усаживаясь на место. – Первый: от чего на самом деле помер мёртвый дед? Замануха с Черным мороком не катит…
– Э-э-э, а пес его знает, – пожала плечами Берта, быстро отводя взгляд. – Может, зря я тебе все это рассказываю? – засомневалась вдруг, трезвея на глазах.
– Эй, ба, ты заднюю-то не включай! И про пса не вспоминай: я его сам выдумал. Кажется, я даже знаю, что с дедом случилось.
– Да-а-а?! Поделись умозаключениями.
– Сундук с золотом стоял в могиле очень-очень давно. На нем расплодилось великое множество смертоносных бактерий… ну, как в египетских пирамидах, помнишь? Ученые, которые лазили в гробницы фараонов, помирали один за другим. Это их грибки плесени убивали. Вот и путника плесень убила.
– Ну, если только так… – охотно согласилась Берта. – Тогда надо бы еще выпить!
– Хорош пить, ба! – попросил внук, убирая от нее бутылку. – Про общину ни капельки непонятно. Почему убогие помирали, если жрали до отвалу?
Встав из-за стола, Берта подошла к дивану. Постояв в задумчивости пару минут, села, накинула плед на колени, пустым взглядом посмотрела на Дроню, словно принимая какое-то решение.
– Хотела Агриппа снадобье найти от той болезни, что мужа ее погубила и к сыну подбираться начала…
– Ого! А младшего Морок где подкараулил? Или – стоп! Знаю! Он заразился от старшего! Точно! Токсичный плесневелый грибок. Надо погуглить конкретно эту тему, – приободрился Дроня, вылезая из-за стола.
– Иди сюда, – тихо позвала Берта, похлопав по сиденью рядом с собой. – Опыты она на убогих ставила…
– Ба, ты чего побледнела так? Жуть какую-то сейчас сказала. Какие еще опыты?!
– Дроня, дружок. В мансарде под кроватью чемодан… под тряпками старый журнал… принеси его мне, будь добр. Я покажу тебе семью Агриппины.
Густо покраснев, внук поспешно отвернулся:
– Сейчас вернусь, – пробормотал едва слышно, и чуть громче добавил, – можешь пока выпить! – а про себя подумал: "И вовсе не обязательно признаваться, что я лазил на чердак".
***
Привалившись к спинке дивана, Берта задумчиво разглядывала журнальные фотографии.
Мальчик пристроился тут же на подлокотнике, мимоходом взглянув на круглые часы со сломанной секундной стрелкой, что стояли с незапамятных времен на буфете: почти девять.
Легкий ветерок взметнул занавеску на приоткрытом
