не берет ее…" – подумал внук, но вслух спросил, – и что, помер дядька?
– Нет, не помер. Заболел сильно. Десять лет болезнь пожирала мозг его, разрастаясь гнилыми щупальцами. И однажды черепушка не выдержала – лопнула, из носа и ушей кровь хлынула, залила весь пол в доме, протекла в подвал…
– Ба! А не слишком ли много крови? – опять перебил Дроня.
– …и земля в подвале пропиталась этой кровью, затекла в сундук, омыла слитки…, – будто не услышав его, зловещим шепотом продолжала Берта, – пока сын не перетянул отцову шею пеньковым жгутом, что поддерживал его льняные портки. Но папенька к тому времени… – тут бабушка вдруг звонко цокнула языком и щелкнула пальцами, – был уже мёртвенький.
Безупречно причесанная голова Берты свесилась на грудь, глаза закрылись. Не то всхлип, не то храп вылетел из ее приоткрытого рта.
Прищурившись на "желтый камень", Дроня яснее ясного представил себе истекающего кровью седого деда, бьющегося в агонии о деревянные доски пола, и толстого пацана со спущенными штанами, затягивающего на его шее тонкий жгут.
"Ну, во-первых, кровь не может залить подвал – ее так много в человеке не бывает, а во-вторых, если перетянуть шею веревкой, должен вывалиться синий язык", – он видел это в ужастиках, которые они с Марком по-тихому скачивали из интернета.
– Ба, а язык вывалился? – громко спросил Дроня.
– Какой язык? – дернулась во сне Берта, – у кого язык?!
– У дядькинова трупа.
– Дроня, не в языке дело! – причмокнула пухлыми губами, стараясь отогнать дрёму. – Слушай, что дальше было. Надо сказать, что Агриппина, жена трупова… тьфу ты, уже вдова… обладала редким даром целительства. Собирала лечебные травы и коренья, ведала, что есть в них яд, а что лекарство.
– А-а-а, типа ведьмы?
– Типа фармацевта, не перебивай. Но не помогло ее знахарство победить болезнь мужа. Схоронила она Андрея, сыном озаботилась – как бы он в сундук не полез. Навесила оковы тяжелые на дверь подвальную, а ключ от сундука всегда с собой носила – вот он, кстати…
Берта дотронулась до булавки на своем халате.
– Да ладно! – потянулся через стол Дроня. – Дай-ка заценю!
– Подрасти сначала, – шлепнула по руке внука. – Вещь дорогая, огромных денег стоит…
Берта опять пополнила бокал, с удовольствием отхлебнула.
– Что-то в горле пересохло, и-и-ик, – громко икнула.
– Да-а-а, – протянул внук, – такими питьевыми темпами конца истории я сегодня не дождусь.
– Не пукай! – занесло бабулю, – я в порядке! Пф-ф! – откинула волосы с высокого лба и продолжила:
– К тому времени народу в Ведьмином троне прибавилось. Дочь Агрипкина подрастала, сынку Андрону шел семнадцатый годок, и у кузнеца с Катериной девка родилась, Гретой назвали.
Хозяйство понемногу расширялось, пришлось нанять в садовники Мирона – то ли родственник Андрона, то ли "седьмая вода на киселе" Агрипки… но отец его вроде при жизни тоже лютиками целебными
