ей купец, и осветилась часовенка огоньком свечным.
"Что ж привело тебя сюда в столь поздний час, милая девушка? – спрашивает, – или заблудилась, как я?"
"Нет, – отвечает дева, – не заблудилась. Из большого города пришла, любопытно мне на могилку одну взглянуть".
"А в ясный день к могилке не пущают, что ль?"
"Не смейтесь надо мной, господин хороший, – не обиделась дева, – а только то, что надобно мне увидеть, лишь полная луна показать может".
"И что же ты увидеть хочешь?"
Замолчала дева, опустила голову, да узелок на платке теребит.
"Так что ж… – не выдержал путник, – вижу, помешал я тебе. Пошел бы дальше, да конь притомился. Думал, переночую здесь, а с рассветом к городу поскачу. Может, и тебя подвезу…"
"Так и быть, оставайтесь, – глянула ему в глаза дева. – Вдвоем не так страшно будет".
"Благодарствуй, – поклонился путник, – отваги мне не занимать".
"Поглядим, какой вы смельчак, когда филин два раза ухнет", – усмехнулась дева. Только закончила говорить, как в приоткрытую дверь донеслось глухое "у-ух".
Путник вздрогнул, дева улыбнулась, конь тихо заржал, перебирая копытами.
"Раз!" – посчитала дева, – как второй раз ухнет, надо на ступени выйти и лампадкой светить по правую сторону от ясеня. Там плита криво в землю вкопана. Да на коня шоры наденьте и позади часовни покрепче привяжите. Не ровен час, испугается, да в лес убежит, а там болотисто".
"Ты, я гляжу, из бойких, – подивился путник. – Что ж, как велишь, так и сделаю. Больно мне любопытна загадка твоя".
"Смотри, ни поседей раньше времени", – хихикнула дева, смущенно потупив взор.
Назад обернулся скоро, молвил:
"Сделал, как велела. Луна такая яркая, что и свечу жечь нет надобности".
"Есть надобность – лампадка нас беречь будет, не даст забрать на тот свет".
"Эх-ма! Красавица, – засомневался путник, – сказками балуешь, а меня уж дремота одолевает…" – отвернулся он к образам, да широко зевнул.
"Не дремота то… слышишь?" – приложила дева пальчик к губкам.
"У-ух!"
"Пора на крыльцо!" – взяла она путника за руку и вышли они из часовни, но дальше не пошли.
Протянула дева руку со свечой в сторону покосившейся могилы, а путник встал за ее спиной, обнял сильными руками.
"Гляди туда!" – прошептала дева, указывая на плиту.
Но то был уже не камень, а человек. В лунном свете его огромный силуэт был хорошо виден. В полосатой арестантской робе, подпоясанной черным фартуком. Длинные светлые волосы, перехваченные на лбу бечевкой, спутанными космами падали на широкие плечи. Пустые глазницы смотрели на часовню.
Мурашки побежали по спине путника. Он чувствовал, как задрожало под его руками хрупкое тело девушки.
Позади них тихо заскрипела стальная
