неразборных звуков. Услышав его, напомнил о себе Вениамин, а Демьян покончив с вином, закурил сигарету. Густой дым заволок всё пространство вокруг, вызвал у Демьяна болезненный кашель.
– Что за чёрт – раздался голос Демьяна, а левая рука интенсивно старалась разогнать необычную дымовую завесу от самой обычной сигареты, при этом у Демьяна начали слезиться глаза.
– Что это, мать твою, чертовщина – уточнил первоначальное утверждение Демьян.
Вполне возможно, что слова самым непостижимым образом достигли адресата, или это вновь показалось Демьяну, но за столом, как ни в чём небывало появился Афанасий. Он сидел молча, не поворачивая головы в сторону Демьяна. Он внимательно, не отрывая взгляда, рассматривал фигуру спящего и продолжающего издавать странные звуки, не прерывая сна Виталия. Ничего не выражали глаза Афанасия. Пустота – это всё, что мог увидеть Демьян. Может от того ему не хотелось верить самому себе, не хотелось видеть эту бесконечно черную бездну перед собой, и всё меньше и меньше его сознание справлялось с тусклым светом на ночной кухоньке, все сильнее хотелось закрыть глаза, чтобы самому провалиться куда-нибудь подальше отсюда, туда, где сейчас находится настоящий Виталий, а не одинаковый с ним человек, который сидит рядом и хищными глазами смотрит на него, не обращая никакого внимания на присутствие Демьяна.
Демьяну хотелось, но вместо этого он произнес.
– Выпей со мной Афанасий.
Демьян протянул Афанасию полстакана вина, но тот наотрез отказался.
– Нет, я совсем не пью.
– Зря ты это. Я вот люблю выпить. Если выпивки бы не было, то однозначно пришлось бы удавиться. Страшно представить, какая жизнь была бы у старика без возможности выпить.
Вполне вероятно, что Демьян мог бы и дальше пуститься в рассказ о собственных переживаниях, но Афанасий, довольно мрачным тоном, перебил Демьяна.
– Раньше я тоже любил выпить. Еще как любил, но всему своё время.
– Ну, как хочешь – риторически изрек Демьян и одним махом осушил полстакана вина.
Виталий же продолжал спать, прямо за столом. Вениамин, всё же дождавшись своего счастья, с помощью щедрого на угощение Демьяна, снова отправился к алюминиевой батарее.
– Хорошо бывает, душевно – странно и как-то отстраненно проговорил Афанасий.
Демьян повернул голову в его сторону. В глазах двоилось, и теперь окончательно трудно было понять, кто произнес эти слова Виталий или Афанасий. К тому же Виталий именно в этот момент очнулся и тут же вступил в разговор, обратившись к Афанасию (или к самому себе, того вновь не мог понять Демьян)
– Я вчера тебя ждал. Думал, придешь на своё место. Не дождался, домой ушёл.
– Дождь сильный был, сам знаешь. Да и дела еще имелись – один и тот же голос прозвучал дважды.
– На какое
