чуть задержавшееся отражение.
Лицо Олега просияло. На глазах заиграли веселые искры, губы растянулись в светлой открытой улыбке. Его ладони потели, а в груди шевелился ком. Она не могла не прийти. Всегда приходила. Правда, от чувства тревоги юношу, которое появлялось каждый раз перед долгожданной встречей, это не избавляло.
– Привет, Алена, ты сегодня рано.
– Да я только пришла, не усидела дома, – раздался бархатный шепот из темноты.
– Здорово, значит, сможем побыть вместе на пять минут дольше.
– Это точно, – девушка хихикнула, – как ты?
– Я сегодня нашел кое-что по-настоящему интересное.
– Неужели? Расскажи-расскажи. Только все подробно, я жуть как люблю все эти твои истории.
Алена вышла из темноты. В груди Олега образовалась пустота, а потом заполнилась чем-то приятно давяще теплым. От ее мерной походки раскачивались волнистые локоны, и он жадно ловил каждое движение. Девчонка сморщивала нос, и от этого хотелось смеяться. Глаза смотрели весело и прямо. Она улыбалась. Олег где-то глубоко внутри таял, расплываясь по холодному полу равномерной лужей. Лужей, которой тепло и хорошо здесь в темном секторе так, как не было уютно нигде на этой земле. Его дыхание становилось глубже и вырывалось из груди с предательским шуршанием. Глаза не хотели отрываться от спелых вишен ее губ, которыми Алена ни разу его не оскорбила, не обидела и которыми она его так часто хвалила, восхищалась. Хотя чем было восхищаться? Подземельщик, он и в пустоши подземельщик. Без рода, без звания, грязен и вонюч. Олег, конечно, мылся перед встречей, но кроме запаха плесени и пота его тело впитало в себя вонь подземной черноты. Олег не знал, чувствует ли этот запах кто-то кроме него. Он и сам обращал на него внимание только тут, рядом с Аленой, но этого было достаточно. Он стыдился. Она не называла его сыном предателя, ублюдком или крысой, а от него разит подземельем. Олег готов был презирать себя за то, что лепестков ноздрей вздернутого к верху крошечного носика касается подземелье. Пусть даже только через запахи. Не ее это место, не для нее. Там непроглядная тьма, а Алена оставалась светом достойным древних сказок о солнце. Олег не знал, каким богам молиться, чтобы ей не пришлось оказаться по ту сторону центрального шлюза, поэтому молился сразу всем. Он так их и называл – все боги.
Девчонка была ему дорога. По-настоящему дорога настолько, насколько никогда не был наставник и давно расплывшийся в воспоминаниях отец. Она гипнотизировала его и сама, словно завороженная, слушала истории про коридоры и тоннели, странные находки и ленивых кротов. Стоило услышать ее звонкий смех, как у Олега щемило сердце. Хотелось слышать этот смех всегда.
– Да, – он тоже чуть повысил голос и на мгновение прикусил нижнюю губу, – знаешь, я нашел такие обширные коридоры за тем узким лазом, про который рассказывал
