неуверенность, но человечка тут же спрятала ее под густыми ресницами. И снова появилась маска обольстительницы. Дочь Вирана обошла мое кресло и, выгнув спину, наклонилась ко мне полной грудью, обдавая запахом горького шоколада. Родной или химия?
– То есть, – зашептала девчонка мне на ухо, щекоча своим горячим дыханием, – вы предлагаете раздеться только для вас? Неужели человечка вас заинтересовала?
Я промолчал в ожидании второго акта представления. По комнате раскатисто прокатился громкий храп – распластавшись на креслах в неудобных позах, пьяницы напомнили о себе. Заткнуть бы их навечно.
– Но вот незадача – теперь я не согласна.
Она склонила голову набок и посмотрела на меня торжествующе, будто смогла обмануть дракона. Мазнула самодовольным взглядом по моему лицу и тут же выпрямилась, скрывая из виду ложбинку меж грудей. Ошибочно полагая, что заинтересовала меня, обошла кресло и остановилась у самых ног. Слегка склонившись, чтобы вновь продемонстрировать декольте, промурлыкала:
– Вы приказали ублажить их. Как видите, все удовлетворены до смерти!
Этот театр надоел мне, посему я коротко сказал:
– В центр ковра!
– Что? – снова побледнела она. – Зачем? Вы противоречите своим же словам. Поезд уехал, ясно? Нужно было сразу соглашаться. Я требую выпустить меня!
– Дверь открыта, – холодно кивнул я. – Иди.
Человечка едва не подпрыгнула. Ее щеки мгновенно покрылись румянцем, а глаза заблестели. Она тут же, цокая высокими каблуками, побежала к выходу.
– Не забудь сообщить отцу о двойной сумме долга, – лениво бросил я ей вслед.
Девчонка застыла на месте и долго не поворачивалась. Я же на миг скривился в гадливой гримасе. Нужно что-то менять в этой системе, надоело наказывать золотом, уж лучше вернуться к сожжению в моем синем пламени. Тогда не придется повторять. Тогда они снова начнут беспрекословно слушаться. Тогда прекратится этот балаган, и я забуду о неподчинении.
Человечка с шумом втянула воздух, резко развернулась и опалила меня взглядом, полным такой ярости, что я слегка удивился, почему не сжег ее на месте.
– Так вы хотите, – зло процедила она, – чтобы я перед вами разделась?
– В центр ковра.
И снова подивился своему каменному терпению. Не помню, чтобы за сто лет был случай, когда я повторил приказ три раза одному человеку. У кареглазой девчонки явно девять жизней.
Последовал громкий вздох, еще один. Дочь Вирана, печатая шаг, прошла к указанному месту и натянуто улыбнулась.
– Я в центре ков-ра! – Тон, которым она это произнесла, сочился едким сарказмом.
Девчонка судорожно вдыхала, будто собираясь что-то добавить, но, осаживая себя, сдерживалась. Я кивнул:
– Раздевайся.
Глаза ее полыхнули от гнева и показались сейчас не коричневыми, а будто отливали темным золотом. Возможно, дочь Вирана действительно недурна собой, но меня это не
