style="font-size:15px;"> Когда начинается бой.
Когда ты от страха дрожишь,
Мотая кругом головой,
Увидишь, как бьется в крови
Несчастный какой-то юнец,
Который и сам – как ты,
Но только уже мертвец.
Не думай, что ты смельчак,
Не зная, что встретишь здесь,
Где пули в окопы стучат,
Проливаясь дождем с небес.
А время пусть дальше идет,
Может, ты станешь смелей
И первым покинешь окоп,
О судьбе позабыв своей.
А может, останешься здесь,
Так славу и не сыскав,
И прежних друзей твоих лесть
Исчезнет, как радость забав.
Но есть человек здесь другой,
Совсем не такой, как ты….
Он вырос могучей горой,
Когда боя подня́лся дым.
Пистолет он занес, как меч
Над отчаянной головой
И в самое пекло полез
Остальных потянув за собой.
И ты, глядя на него,
Не решишься остаться сидеть
И следом пойдешь все равно,
Пусть даже на верную смерть.
Иннокентий застывает, оглядывая лица солдат и дожидаясь реакции, но солдаты молчат. Кто-то ест из котелка, кто-то действительно заслушался, и на миг даже пропадает смущение, а потом Семен, пригладив усы, подходит к юноше с серьезным лицом, ударяет по плечу так, что Иннокентий едва не сваливается, а затем вдруг начинает его трясти и громко рассмеивается.
– Ха-ха! Дрожишь еще?! Как там у тебя… юнец! Ха-ха!
Солдаты тоже рассмеиваются. Впрочем, они улыбаются по-доброму, зло не шутят, но Иннокентий видит все по-своему. Ему кажется, будто солдаты гогочут, как стая ворон, сердце от волнения колотится так, что в ушах звенит не меньше, чем во время боя. Иннокентий снова начинает дрожать, но выскакивает, хватает тетрадь, пыхтя от злобы, и скорее уносится прочь, желая только спрятаться подальше от всех.
– Ты смотри, юнец! – кричит ему вслед Семен, продолжая хохотать. – Как штаны стирать, никто не покажет! У нас тут таких нету! Ха-ха!
Иннокентий уже исчезает за кочкой, прыгнув в окоп, а смех усача резко обрывает молодой, живой и строгий голос.
– Отставить смешки, – раздается голос лейтенанта.
И Семен тут же оборачивается к молодому офицеру с недовольным выражением.
– А чего я сделал? – недоумевает он. – Чего, смеяться тоже уже нельзя?
Лейтенант хмурится, оглядывается и даже на миг застывает, видя, как все солдаты поглядывают на него с неприязнью. Он остается спокоен, вздыхает и снова оборачивается к усачу.
– Издевательств
