душой она чище гораздо,
Чем ключ у истоков реки.
Но лишь людям поверив напрасно,
Оплатила чужие грехи.
Каждый что-то просил у той леди.
И она не могла отказать.
И ни золота, и ни меди
Не могла от кого-то принять.
Всё задаром, всё от души.
И всегда улыбалась, любому.
Но какие-то подлецы
Как-то раз преградили дорогу.
Ни спросили, ни слова, ни имени.
Ни сказав ничего подошли.
Посмотрев на неё, опрокинули:
«Ты подходишь, а ну-ка пошли».
И схватили они её за руки,
Что с шелком сравнимые были.
И впились в её сладкие губы,
Что еще никого не любили.
Они рвали на ней одежду.
Они били её по лицу.
Они убивали надежду
В полумраке ночном, в лесу.
И ей раздвигали ноги,
Насилуя снова, еще раз.
Её страданья немногим
Удалось пережить бы в тот час.
Она и кричала, и плакала,
Но помощи не дождалась.
Хваталась руками за ветки,
Цепляясь за жизнь, рвалась.
А эти твари бездушные
Лишь громко смеялись, пронзительно.
Хватали за волосы, мучили
Несчастную девочку. Длительно.
Всё снова и снова насилуют.
Всё снова и снова бьют.
Она об одном лишь молила
«Ну кто-нибудь… КТО-НИБУДЬ»
Насытившись твари вдоволь,
Бросив её умирать,
Ушли, отыграв свои роли
Подонков, каких не сыскать.
А девочка вроде дышит.
А дева еще жива.
Но больше никто не услышит
Её звонкого смеха с утра.
Она больше не скажет ни слова.
Никому больше не улыбнется.
Никогда не выйдет из дома,
Ни днем, ни с заходом солнца.
Её, что милее не сыщешь,
Загубил этот гребаный мир.
Ведь она никого не любила,
И никто её не полюбил.
Ничего, увы, не осталось.
Ничего… Лишь пустая душа.
Ну, а дева, что раньше смеялась,
В полумраке ночном умерла.
Март 2013
К великому счастью, я не знаю на самом деле, какого это. И желаю никогда об этом не знать никому другому. Но от реальности никуда не сбежать. И сколько бы мы ни пытались говорить, что этот мир безмерно прекрасен, он уродлив примерно настолько же, насколько красив…
Новый путь
«Всё так, как должно быть?»
В нашей школе была традиция – рисовать на
