так неизвестно, обосновал бы наш начальник свою версию, или нет.
– Версию, наверное, обосновал бы. Но без Ирочкиного материала, вряд ли бы её поддержал полковник. И в одно дело не объединили бы. Списали бы поодиночке на естественные смерти. – Хабибуллин протяжно зевнул, прикрыв рот ладонью и встряхнул головой.
– Зато сейчас бы другие дела раскручивали. Реальные, – Байкалов сверкнул тонкой золотистой оправой очков, – А то сунули в стол полтора десятка висяков. А сами барахтаемся месяц, как мухи в компоте, – он досадливо махнул рукой, – Теперь вон, таким кагалом на труп бросаемся.
– Я всё стесняюсь спросить, – послышался едкий голос с водительского кресла, – Мы теперь что, свежие трупы осматриваем? – вопрошал грузноватый всклокоченный мужчина в кремовой рубахе, лет тридцати на вид.
– А водителям слова не давали, – бросил за спину Байкалов.
– В следующий раз ты повезёшь, – огрызнулся лейтенант Степанченко.
– Не-не-не. Это чудо на колёсах – твоя епархия. Я не то, что за руль, входить сюда опасаюсь. У тебя тут заблудиться можно. Все проводками опутано, да приборчиками утыкано. Небось секретными. Гений ты наш, хакерский. Беру свои слова обратно.
– То-то же, – довольно буркнул Степанченко, – Так что насчёт трупа? – спросил он громче, с прицелом на капитана, – Своей работы маловато? Разгружаем дежурные подразделения?
– И что? – выговорил Хабибуллин с упором на букву «ч», – Не понимаю недовольства. Нас же не вагоны грузить отправили.
Степанченко замолк секунд на двадцать. – Ну… Мы же того… Не для этих целей создавались. Мы же для нераскрытых висяков, тех, что другим не по зубам. Специальная группа. Да ещё без следаков. Экспериментальная, можно сказать.
– Сказать можно всё, – снова вступил Байкалов, – Только за месяц ни хрена не продвинулись. Теперь свежие дела распутывать начнём. Привыкай, лейтенант.
– Да ладно! Хорош темнить! – в голосе Степанченко прорезались обиженные нотки, будто старшие товарищи пытались что-то скрыть, – Что я, не понимаю? Это всё для подтверждения версии начальника группы. Нам теперь по всему питеру мертвяков осматривать придётся из-за перетягивания каната между Ерохиным и Полежаевым. Пора бы уже прийти к общему знаменателю. Или начальство пресекло бы раздрай волевым решением.
– Вот станешь большим начальником, – игриво ответила Мурцева, – И будешь пресекать.
– Я слышал, на тебя уже рапорт ходит. Небось ночами дырки под третью звёздочку ковыряешь, – шутливо бросил капитан.
– А там и до начальника рукой подать, – поддержал Байкалов.
Трое дружно расхохотались. Лейтенант замолк и в разговор больше не вступал. Но проскочив пару перекрёстков, нарочито грубо ударил по тормозам.
– Приехали. Вытряхайтесь.
Дорожки сквера прятались от тротуара за башенками остроконечных
