иголку прямо в матрас. Дважды. Позже она поняла, что натворила. С тех пор смеялась уже я, глядя на её каждодневные манипуляции с насосом.
Я снова обратилась в промоутерство, но акций было мало, и меня приглашали редко. Когда стало совсем туго, девочки с подготовительных курсов позвали к себе. Аля и Катя подрабатывали тем, что раздавали листовки в дорожных пробках. Платили здесь сразу, работа утром и вечером по четыре часа. По правде говоря, мне совсем не хотелось этим заниматься, но от безысходности я согласилась.
Начались суровые будни. Раздача листовок в пробках зимой – это нечто. Зима в тот год была тёплой, но нас обычно ставили возле набережных, откуда всегда дул сильный ветер. Я надевала на себя несколько слоёв одежды, и в путь. Пуховика у меня не было и денег на него тоже, поэтому всю зиму я проходила в тонком тёмно-коричневом пальто. Подруга, которая теперь жила в Москве, отдала мне свой огромный ярко-розовый шарф с пышными кисточками на концах. Он был такой длинный, что, обмотанный вокруг шеи несколько раз, свисал до колен. Такой красоткой я вышагивала между машинами каждый раз, когда загорался красный сигнал светофора.
Мы работали по двое на больших перекрёстках в самый час пик. Листовки брали у нас только из жалости, это было унизительно, но надо же как-то выживать. Вскоре ко мне присоединилась и моя соседка Лена. Она однажды точно подметила:
– Такое чувство, что предлагаешь не листовки, а себя: «Вам нужно? Нет? А может, вы возьмёте?»
Иногда на небольшие перекрёстки нас отправляли по одной. Вот тогда было совсем тоскливо – долгие холодные четыре часа, казалось, длились целую вечность.
Как-то раз мы заметили парня, который тоже что-то раздавал. Он держался в стороне и даже не смотрел в нашу сторону. Его брошюры брали охотно, не то что наши суши и пиццы.
Любопытство взяло верх, и мы пошли знакомиться. Парень протянул нам свои листовки. Моя напарница выдала нервный смешок, я же жутко покраснела. Теперь стало понятно, почему некоторые водители, завидев меня с листовками, странно улыбались, интересуясь, есть ли там я.
Наш начальник Дима был невысоким мужчиной лет тридцати. Аля с Катей постоянно с ним кокетничали, чему тот был явно рад. Ещё бы: мы несомненно выделялись на фоне основных работников – грязных, хмурых, понурых лиц. Он был добр к нам, но проверял работу со всей тщательностью. Если кого-то не было на месте или ходили не каждый светофор, штрафовал.
Иногда мы шефа даже не видели, но проверял он частенько. Дима сразу же выгонял тех, кто пытался раздавать по две разные листовки, то есть работать одновременно ещё на кого-то и потом получать двойной заработок.
В один из непримечательных дней, как обычно проходя между рядами машин, я заметила пристальный взгляд. Когда я подошла ближе, водитель опустил стекло и с улыбкой проговорил:
– Девушка, поработаете на меня? Нужно здесь же раздавать листовки моего мини-отеля,
