но на этот раз не человеческий.
Собачий…
Голова пса запрокинута назад, глаза выпучены, хвост выпрямлен кверху.
– Ну, по крайней мере, это объясняет, куда делись остатки пирога.
– Думаешь, они его подкормили?
– Или сам доел то, что оставалось в коробке. В любом случае, пёс разделил с господами трапезу, за что и поплатился.
– Жаль животное. Значит, ты поезжай пока в отделение, проследи, чтоб Николаю выделили лучший номер для отдыха, а я пока схожу в церковь.
– Помолишься, чтоб мы поскорее раскрыли дело? – в своём репертуаре пошутил Михаил.
– Разумеется. Попрошу отца Савву, чтоб поставил свечку за твоё здравие. Заодно задам несколько вопросов. И да, сделай запрос нашим коллегам, не было ли подобных случаев неестественной смерти бездомных в городе за последнее время. И если такие, вдруг, случатся – пусть сообщат нам.
– Думаешь, имеем дело с серийным убийцей бомжей?
– Кто знает, Миша? Представители данного сословия мрут нередко, и на причины смерти мало кто обращает внимание. Однако, убийства бомжей могут быть лишь тренировкой, так сказать, для закалки духа. Ты ж ведь помнишь дело Днепропетровских маньяков? Правда, они начали с бездомных животных, но в итоге перешли и на людей..
– Понимаю о чём ты. Что поделать, ведь жестокость нынче в моде. Более того, что она не наказывается, так ещё и всячески поощряется.
– Да, ты прав. Чёртова война…
Глава 2
Людей у церкви практически не было Позолоченный купол отражал свет июньского солнца. Так тихо вокруг, только зелёные листья шелестят на ветру. «Скоро Троица» – подумала Кира, осматривая образы, изображённые на стене храма. Кто приходит сюда? Верующие, впустившие Творца в душу и старающиеся жить праведно? Или просто грешники, считающие, что периодическое посещение храмового помещения позволит им после смерти попасть в места с приятным климатом?
Кира не была верующей, однако атеисткой её тоже назвать было сложно. По крайней мере, она верила, что её жизнь ей не принадлежит, и от этого становилось чуточку спокойнее. Меньше ответственности ощущалось на женских плечах. Но всё же, некоторые моменты прошлого она судьбе никогда не простит. Те моменты, в которые, как она уверена, нелёгкая обошлась с ней весьма несправедливо, если не сказать – жестоко.
– Отец Савва? – тихим спокойным тоном вопросила она у средних лет мужчины в рясе и с чёрной густой бородой, вышедшего из двери.
– Да, дочь моя, что у тебя случилось? – взглянул на неё отцовским взглядом священник.
– Меня зовут Кира Михайлова, я следователь Шевченковского райотдела полиции.
– Что ж, я отец Савва, в миру – Владимир Фёдорович Сербинов. Чем могу помочь?
Рассказав об утренней находке дворника, девушка стала расспрашивать о бродягах, по словам одного из них, периодически собиравшихся у церкви.
– Да,
