знаю. Но к нам по этому поводу обратились другие люди.
– Какие люди? – снова разволновалась собеседница.
– Священник.
– Понятно. И что он вам наплёл?
– Он сказал, что у вашего сына был скандал с бомжами, часто собирающимися под церковью.
– Да, он говорил об этом.
– А вы знаете, что этих бомжей сегодня утром нашли мёртвыми?
– Как мёртвыми? – снова схватившись за сердце, вскрикнула старуха.
– Скажите, где ваш сын был вчера вечером?
– Здесь, дома. А почему вы спрашиваете?
– Свидетели слышали, как он сказал, что этого так им не оставит.
– Послушайте, я не знаю, что вы там себе навыдумывали, но он никого не убивал.
– Почему вы так уверены?
– Ну, потому, что во-первых: он мой сын, и я воспитала его порядочным человеком. Он бы никогда не лишил никого жизни, тем более, что смерть забрала у него любимую жену пять лет назад. А во-вторых: ему незачем было убивать этих бродяг.
– Как это незачем? Они ведь обидели его дочь – вашу внучку.
– Никого они не обижали.
– Как?
– Вот так. Всё, простите, мне надо работать, сейчас покупатели придут.
Бабуля, явно не желая общаться с представителем правопорядка, уставилась в газету. Вот только сосредоточить мысли на чтении она всё равно не могла, потому, просто уставилась взглядом между строк, ожидая, когда гостья уйдёт.
– Постойте, расскажите подробнее.
– Толку вам что-то рассказывать? Вы разве кого-то накажете? Нет. Так и о чём нам говорить? Сами, небось, теперь думаете, как на моего сына всё повесить. Вот только ничего у вас не получится. На вас, девушка, я управу найду.
– Да вы расскажете, в конце концов, что случилось, или нет? – перейдя на полукрик начала злиться обычно уравновешенная Кира.
Немного помолчав, женщина отвернулась, чтоб успокоиться, и дрожащим голосом тихо начала разговор:
– Да что рассказывать? Как эти мрази малолетние у Алиночки телефон забрали и ради забавы сожгли на костре? Видите ли, им было интересно, будет ли на нём музыка играть, пока он горит. У самих-то мобилки по тысяч 10 стоят. А Алине Костя б\у-шный в интернете купил. Но для них же и их родителей, то что чужие горбом зарабатывают – это ж не деньги. – она говорила, едва сдерживаясь, чтоб не заплакать.
– Это они сказали девочке соврать, будто телефон у неё бомжи отняли? – поняв что к чему спросила следовательница.
– Да. Но её папа воспитал быть честной, и она как узнала, что Костя накричал на тех бедолаг – пришла и всё рассказала.
– А вы что? Обращались куда-то? Или хотя бы с родителями говорили?
– Да будут они с нами говорить? Там же Пашка этот – сын прокурора Матвеева. Папа его будет разве кого-то слушать? Или Тимофеевский отпрыск. Ты что, там же такие шишки. И дети их у них в школе – местная
