мозга была воздвигнута Эйнштейном – до одиннадцати процентов. У моей мамы задействовано восемь процентов, у отца – шесть. У меня – двенадцать.
Мужчины молча уставились на меня и пялились так несколько секунд. Потом переглянулись. Затем Уилл свёл брови, шуганно оглядевшись. Приблизился ко мне и настороженным шёпотом спросил:
– Ты сквозь стены слышишь?
Я хохотнула с закрытым ртом, наблюдая за его повадками.
– Нет.
– А я бы не удивился… – морща лоб, закивал Руссо.
Я усмехнулась, поджимая губы.
– Опережаешь учебную программу? – уточнил Энтони. Я положительно качнула головой. – С какого возраста и насколько?
– С рождения, – хмыкнула я, вынудив мужчин вопросительно потемнеть. – У мамы были стремительные роды. Я рано заговорила, рано пошла. В общем, всё делала раньше сверстников. При поступлении в первый класс, я уже знала всю программу, поэтому стала изучать программу второго и третьего классов. Затем стала изучать языки – с восьми лет.
Брови Уилла резко поднялись на лоб. Он немного помолчал, затем посмотрел очень внимательно на Уокера:
– Ну и… чему ты планируешь её учить?
– Нет предела совершенству, – отозвался Энтони.
– Ага. У неё мозг больше, чем у Эйнштейна. Спешу напомнить о том, что ты здесь самый умный, а твой процент – восемь. Учитель не может быть глупее ученика!
Я прыснула, беззвучно смеясь. А Уокер не растерялся, подстегнув друга:
– Но тебе же как-то удаётся их чему-то учить.
Уилл снисходительно усмехнулся, смолчав.
– Да и глубочайший склероз, развившейся в столь раннем возрасте и задолбавший уже всех на базе, не мешает тебе, – Энтони перевёл взгляд на меня: – у него – склероз. Да и в пространстве часто путается – поэтому сейчас он и не на базе.
Поджав губы, я засмеялась про себя, кивая. Уилл покосился на друга, да как выпалил:
– А у тебя агрегат маленький!
Я не выдержала и хохотнула. Энтони снова не растерялся, придирчиво приглядевшись к Уиллу:
– Тебе откуда знать?
Уилл закатил глаза, надулся весь, пытаясь родить мысль. Но, судя по всему, она даже не была зачата.
– Блин! – плюнул Руссо.
– Что ж, – вздохнул Энтони, вновь обращаясь ко мне: – как ты могла догадаться – оно тебя вряд ли чему-то научит.
Мне было ясно, что мужчины просто дурачатся. Поскольку у полковника аномальная физическая выносливость и ускоренная регенерация. Скорее всего, именно поэтому он пошёл в спорт. Ещё он работал в разведке, в армии и руководил группами в спасательных операциях, а порой и делал это самостоятельно. В распоряжении Руссо был опыт, знания и наилучшие показатели для полковника военной базы. Но и головой он думать умеет. У него особое мышление – он тактик и стратег, хорошо знаком с психологией,
