пор, как она сказала «благо», у меня в душе бабочки чёртовы порхают! Задавить бы их всех! Как всегда – я хочу и боюсь. Я понимаю, что когда встречу её, то максимально приближусь к своей смерти. И понимаю, что сделаю ей больно. Я не могу так с ней поступить… не могу. Не хочу делать ей больно, но… мы все эгоисты, разве не так?
– Как её зовут? – поинтересовался я. Элизабет молча повела бровью в ответ. – Если я выйду на ту дорогу, то в каком году я её повстречаю?
И снова тишина. Классика жанра – только Элизабет может рассказать всё, при этом ничего толком не сказав. В этом деле нельзя быть конкретным, иначе можно искалечить всю жизнь человеку своими словами. Элизабет будто не знает или знает, но издевается надо мной! Как меня разъедает нетерпение изнутри. Я не хочу ждать год, два, пять лет. Сколько ещё ждать? Сколько блуждать в темноте? И сколько времени нам будет отведено?
– Даже идя по кольцу, я могу свернуть с верного пути. Так ведь? – уточнил я. – Как мне не пропустить её и узнать в толпе, если ты не говоришь ни имени, ни года встречи?
Ведьма недолго потомила меня в молчании, сверля взглядом голубых глаз.
– Ты решил?
Я не сразу ответил. Закивал:
– Я хочу её встретить.
Ведьма удовлетворённо хмыкнула. А потом вскинула рукой, кинув в меня электрическим комком, появившимся в её руке из ниоткуда. Он прошёл сквозь кожу, обжёг моё сердце.
– Аааа!! – зарычал я, схватившись за наиважнейший орган в организме. Что-то горячее расступилось по грудной клетке, казалось, что разъело кожу. Я заглянул под футболку, но ничего не обнаружил. – Ты! Ты! – заплевался я, норовя обозвать ведьму… ведьмой! Ну, или сукой! Но я посмотрел в её голубые, подобные двум алмазам, глаза. Замер на мгновение и постарался утихомириться. – Что ты сделала?
– Клеймо тебе на сердце поставила.
– Что поставила?! – ошалел я.
– На твоём сердце клеймо с её именем. Сегодня она приснится тебе, но ты не увидишь её лица. Сон будет возвращаться каждый раз, когда ты будешь к ней приближаться или наоборот отдаляться от неё. Чем ближе ты к ней будешь, тем чётче будет становиться сон и наоборот. Так ты поймёшь куда идти. Когда она окажется совсем рядом, её лицо во сне прояснится.
Продолжая заглядывать за воротник своей футболки, я хмуро исподлобья поглядывал на ведьму. Клеймо на сердце? Во, дела!
– А теперь поговорим о том, что тебе нужно изменить в своей жизни, чтобы ступить на верный путь… – произнесла Элизабет с важным видом.
Глава 1
Говорят, что умирая, мы вспоминаем нашу жизнь. «Вся жизнь проносится перед глазами», говорят. Вчерашний день и то, что было год назад. Мы вспоминаем первую любовь и первую потерю, первое разочарование – всё то, что было в первый раз. А ещё мы вспоминаем то, что было в последний раз. Но лишь умирая, мы осознаём, что тот поцелуй, тот разговор, те встреча и разлука были последними. Говорят, что жизнь проносится перед глазами молниеносно, говорят, что задом
