евреи – все коммерческие люди! Вот на этом самом месте, – Рубинчик ткнул пальцем в фонарь на перекрестке, – я торговал газетами, когда был мальчишкой. А в том кафе продавал все, что можно продать: золото, папиросы, сахар, муку. Но все же, согласен, не та уже Одесса. Толкнуть триста граммов сахарина теперь считается хорошим гешефтом.
– Где ж мы будем работать? – спросил Назаров.
– Ясно, что не на Дерибасовской – туда нас пока не пустят. У нас с вами другая публика, мы ведь «народные» артисты. Да и не больно-то разживешься с пьяных офицеров.
Они спустились к одной из портовых улиц и увидели старый, почерневший от копоти двухэтажный дом с вывеской «Ресторан Парагвай». Хозяева – старик и старуха, оба евреи – встретили их приветливыми улыбками.
– Шолом, ветхозаветные! Имеете музыку для танцев? – спросил Рубинчик.
– Унзер публикум либт лустиге музик[9], – сказала старуха.
– Зер гут! – подмигнул он Юрию.
В тот же вечер они вышли к публике. Посетителями «Парагвая» были матросы, портовые грузчики, проститутки, мелкие спекулянты, контрабандисты, воры и прочая одесская шпана. Здесь часто случались драки. Публика была грубая, приходили главным образом потанцевать.
Заработки пошли хорошие. Рубинчик по-прежнему крутился среди барыг, добывая золото.
Так прошло несколько месяцев беспечной жизни. С севера доходили тревожные слухи о том, что к городу приближается война. Однажды утром на рейде появились корабли союзников.
Началась высадка французской и греческой пехоты, а также артиллерии и танков.
Рубинчик ликовал:
– Наконец-то! Как видим, Турция и Болгария капитулировали. Стало быть, Константинополь открыт, и надо скорее бежать из мышеловки, пока нас не погнали на север на этих же танках.
Через пару дней он объявил:
– Ночью уходим с контрабандистами. Я уже сторговался с капитаном шхуны. Лишь бы море было спокойным.
– А нас не накроет портовая полиция? – усомнился Назаров.
– Будьте спокойны, Самуил Рубинчик уладил все вопросы. Полиция будет смотреть вот так, – он подмигнул Юрию из-за растопыренной пятерни.
Назаров понимал, что Рубинчик лучше него ориентируется в житейских делах, главное, он энергичен, предприимчив, не склонен к унынию. Юрий во всем полагался на своего боевого товарища, не претендуя на лидерство. В свою очередь, Рубинчик ценил деликатность Назарова и не требовал от него невозможного. Каждому свое.
Поздно ночью на окраине Одессы от берега бесшумно отчалила лодка, в которой, кроме Рубинчика и Назарова, находились две молодые женщины и два контрабандиста. На веслах сидели матросы. Лодка подплыла к двухмачтовой шхуне, стоявшей на якоре. Пассажирам помогли подняться на палубу, а затем велели спрятаться в трюме, набитом какими-то тюками, ящиками, бочками. Они как могли разместились вшестером на грязном брезенте. Затарахтел мотор, шхуна вышла в открытое море.
Был
Наша публика любит веселую музыку (
