где же наша ваза?А где
альбом,
семейный наш альбом?»
«Заткнись,
жена,
тут не поможешь визгом!»
«…Зачем
с греха
пошла я под венец?!»
«Веревку
на,
спускай-ка телевизор!
Повешен, —
ха! —
проклятый, наконец!»
«Не плачь,
все здесь —
кастрюли и бидоны.
Очнись,
жена,
смотри – ты вся в пуху!»
«Отстань,
не лезь!..
Постой, а где мадонна?
Горит
она!
Забыли наверху!»
«Беда,
беда!..
Ты слышал это, сын мой?»
«Теперь,
сосед,
для них потерян рай.
Теперь
всегда
страдать синьоре Сильвии.
Мадонны нет.
Забыли…
Ай-яй-яй!»
«Кому дуче,
кому дуче!
До чего хорош портрет!
Налетайте, люди,
тучей, —
лучше парня в мире нет!
Кисть художника —
ну что ж! —
не Матиссова,
но ведь вам когда-то вождь
нравился мольтиссимо.
Налетай,
блошиный рынок,
и торгуйся умненько.
Среди стольких птичек-рыбок
эта птичка —
уника!
Покупателей открытых
нет сегодня на вождя,
но с достатком шитых-крытых:
по глазам их вижу я.
Посмелей —
так будет лучше,
а то дуче трескается.
Кому дуче,
кому дуче!
«Кому дуче требуется?»
«Сюда подходите, синьоры, —
здесь продаются письма.
Самые настоящие —
видите штемпеля?
Прошу не отклеивать марок, —
читайте, не торопитесь…
Писем на всех достаточно —
целые штабеля.
Пожалуйста, век восемнадцатый:
«…Я буду вас ждать хоть вечность».
Пожалуйста, век девятнадцатый:
«…Я
