решил Данила. – Значит, так. Со мной, старлей, двое гражданских, по пути прибились. Им всем нужен отдых, еда и душ. Впрочем, мне тоже. Поэтому разрешаю оказать нам гостеприимство в разумных пределах, а поговорим – потом. Когда генерал приедет.
– А что, новости какие-то? – оживился Кукушкин. – Из Москвы?
– Новости от ваших друзей в МАС. В Москве понимают, боец, какая важная миссия на вас возложена.
Тимофей Кукушкин аж просиял и второй раз за четверть часа приложил руку к непокрытой голове, но Данила великодушно сделал вид, что этого не заметил.
Пока гербовцы оказывали уставшим героям «гостеприимство в разумных пределах», Данила пытался сообразить, что делать дальше. Если с поддельным лейтенантом Кукушкиным наглый блеф прошел на ура, то с главой группировки фокус мог и не сработать. Во-первых, Данила не знал, кто в МАС покровительствует «Гербу». Во-вторых, в последние годы он был далек от политики Министерства. В-третьих, странная команда могла выдать его с головой.
Вымыть Маугли оказалось совсем непросто. Парень, выросший на водохранилище и чувствующий себя там, как дома, от лохани с горячей водой и куска мыла шуганулся, словно дворовый кот. Пришлось ловить и держать с риском для жизни, пока Прянин пацана намыливал и увещевал. Маугли верещал.
– Не волнуйся, Данила, – посоветовал Прянин, когда они угощались холодным пивом после бани.
Перед выделенной «капитану» палаткой был навес из маскировочной сетки, в теньке стояли складные стулья, стол, а на столе – пиво, котелок с заправленной мясом гречкой и сушеная рыба. Маугли ел. Уже давно. И куда в него лезет? Данила же, убедившись, что их не подслушивают, делился с Пряниным опасениями. Тот советовал:
– Ты, главное, делай вид, что не твоя информация устарела, а генерал не в курсе последних кадровых перестановок. Якобы ты только что из Москвы. Все равно наладить радиосвязь из лагеря с покровителями вряд ли возможно, а значит, указания группировка получает в письменном виде.
– Это ты откуда такое знаешь?
– А думаешь, в научном мире все по-другому? У нас, Данила, плетутся такие интриги – Шекспир отдыхает! Опять же удостоверение при тебе. Что просроченное – не важно, никто на такие мелочи внимания не обращает. И фамилия. Удачное родство в любой ситуации открывает двери, а что твой батюшка на МАС работает, последний хамелеон знает.
Данила закурил. Пиво, что ли, в голову дало? Мир будто немного выцвел, давило на уши, будто гроза вот-вот начнется. Он посмотрел вверх, но сквозь маскировочную сетку просвечивало безупречно голубое небо.
– Доцент, тебе на уши не давит?
Прянин не ответил, и тогда Данила посмотрел на него.
Доцент валился на бок – плавно, как в замедленном кино. Лицо его было серо, а глаза закатились. Сердечный приступ?
Через тело будто прошел электрический импульс, волосы встали дыбом, и Астрахан понял: Всплеск. По синему небу побежала рябь Московского сияния, воздух задрожал и зазвенел. Данила вскочил и, подхватив Прянина, уложил его
