позже, – проговорила женщина, выпрямившись.
– А ваш титул ниже титула моего отца, или моего? – поинтересовалась Агния.
– Ниже, – поджав губы, недовольным тоном сказала нэлесса Каппельмер, – но, как я уже сказала, об этом мы поговорим позже, у нас будет много времени и поводов для бесед по пути в Ногутфьёр.
Эта фраза нэлессы Каппельмер расстроила Агнию, напомнила ей о скором отъезде.
– Вам двенадцать лет? – спросила нэлесса Каппельмер, и после кивка Агнии, продолжила: – Вы выглядите не на свой возраст, Агния, немного старше. Могу же я вас называть просто по имени?
– Да, разумеется, даже можете обращаться ко мне на «ты».
– А вот это лишнее, – резко ответила нэлесса Каппельмер на языке Ногутфьёра, – у вас очень высокое положение в нашем королевстве. Поэтому не позволяйте никому панибратства и неуважения по отношению к себе. Вы поняли, что я сказала, нэлессита Агнесса?
– Да, я поняла, – немного с запинкой ответила девочка, – я знаю ваш язык, правда не так уж хорошо, как свой родной.
– Что?! Мой язык? Язык королевства Ногутфьёр ваш родной, юная нэлессита, а язык этого варварского княжества вам чужой!
– Я с рождения и до сегодняшнего дня жила здесь, – звенящим от негодования голосом ответила Агния, – и считаю своей отчизной именно княжество Криевия! Мы не варвары! А просвещённый и образованный человек, коей вы, по всей видимости, себя считаете, не станет оскорблять хозяев дома, где дали кров и пищу! Это законы гостеприимства и воспитания!
– Дерзите, Агния? – неприятно усмехнулась женщина. – Я так и поняла, что никакого воспитания, положенного благородной нэлесситы вам не дали, и вы росли, как придорожная трава, предоставленная сама себе, и понятия не имеёт об этикете. Что же, мне ещё не приходилось иметь дело с таким запущенным случаем. Но, думаю, я справлюсь. И в первую очередь мне бы хотелось, чтобы вы уяснили – так разговаривать с женщинами старше вас, пусть не по положению, но по возрасту неприемлемо. Тем более, если эта женщина ваша родственница.
Дядя девочки, хмурясь, вслушивался в разговор, он не разобрал ни слова, но понял по интонациям, что Агния возмущена и обижена. И уже собирался сказать гостье, чтобы она переходила на язык княжества, но в это время вмешалась его жена. Она, несмотря на то, что хлопотала вокруг стола, прислушивалась к разговору.
– Агнешечка, – буквально подбежав к девочке и обняв её за плечи, ласково проговорила тётя Вилда на языке княжества, – ну что же ты, ведь это же наша гостья, твоя родственница. Мы же тебя воспитали доброй и вежливой девочкой.
– Она первая начала, – совсем по-детски буркнула Агния.
Тётя Вилда прижала голову девочки к своей груди и, горестно вздохнув, чмокнула её в макушку.
– Вы уж её простите нэлесса Каппельмер, – обратилась она к гостье, – и будьте с нашей девочкой поласковей и снисходительней, Агнешечка росла в холе и неге, мы ни в чем ей не отказывали.
– Оно
