Ладомила отца, чтобы взял он её с собой в следующий раз.
Давно хотел побывать Демир Коловран в Ногутфьёре, что находился в трех тысячах верстах на осенник (северо-запад) от них, за густыми лесами, высокими горами. Не любили там пришлых, не всяких пускали они на свою землю, мало что поэтому было известно о Ногутфьёре. Да и жители этого королевства очень редко покидали его, и уж тем более ещё реже заходили так далеко, как в их княжество. Слухов о королевстве ходило много, в том числе и страшных – что живут там сплошь злые, темные колдуны, жаждущие людской крови. Но и другое говорили про Ногутфьёр – стоит на страже это королевство, охраняет весь мир от страшных, потусторонних чудовищ. И если бы не защитники из Ногутфьёра, давно бы в Явь пробились твари из бездны и все пали бы под их натиском.
И вот именно в этот далекий, загадочный и неизведанный Ногутфьёр отец взял с собой Ладомилу. И как ни уговаривала Вилда, как ни противилась этой затеи, не послушались её ни отец, ни сестра. В конце травеня (май) уехали они в сторону осенника (северо-запад), направляясь в Ногутфьёр.
Но не увидел больше Демир родного дома, умер в Ногутфьёре от чужеземной лихорадки. Ладомила тоже заболела, но выздоровела. И вернулась в княжество без отца, но не одна, а с супругом. А стал им наследник доминара, одного из семи соправителей Ногутфьёра. Нет, в Ногутфьёре и король сидел на троне, но, как рассказала ей Ладомила, ограниченный во власти, вместе с ним правили и доминары, они являлись советниками, правителями, самой высшей верховной властью. И очень не понравилась доминару Яльдиру возлюбленная сына из варварского далекого княжества, что на карте-то находилось с трудом. Но не послушался отца Эрмерик, даже угрозы лишить его титула, наследства и выслать из королевства вместе с невестой, или сгноить в темных казематах, не подействовали на него. Он женился по всем законам Ногутфьёра (потом они повторили брак уже по законам Криевии) и уехал вместе с женой, не ожидая, когда его изгонят с позором из королевства или закроют в сырых подвалах острожного замка.
Воспоминания растревожили душу Вилды, защемило сердце застарелой болью. Сестра встала перед её глазами, как живая, не удержалась Вилда от слез.
Ах, сестренка бедовая! Как же так случилось, что ты стала женой чужеземного принца? Конечно, хорош он был тогда, ох как хорош, даже у неё, к тому времени счастливо замужней несколько лет, ёкнуло сердечко, когда увидела впервые мужа своей сестры – Эрмерика Яльдира. Высокий, статный, косая сажень в плечах, синеглазый, с медными вьющимися локонами почти до лопаток, забранными в низкий хвост (как же ей было жаль, когда он подстригся, чтобы не слишком выделяться здесь, в Криевии), с бархатным, вкрадчивым голосом, но в котором могла и сталь при случае звенеть. И чудная, иноземная одежда, что носил он, так безумно шла ему, и опять же жаль было, когда он стал одеваться как все мужчины в княжестве. Единственное, что он не сделал в угоду Криевии – брился чисто. Говорил, что пробовал отпустить растительность
