о сахаре, пришлось отмолчаться. Бойцы дали ещё немного подремать в тепле малышу. Зимняя ночь длинная. Часа за полтора перед рассветом разбудили, набили карманы кусковым сахаром.
Глава II
Впереди шло несколько бойцов в белых маскхалатах, рядом – дядя Петя. Он, как в прошлый раз, вёл за руку Валерку, только двигались не по траншее, а шагали в открытую. Остов Казачьего Поста с этой стороны возвышался своим тёмным силуэтом грозно над всей нейтральной полосой. Высокие стены без окон чернели неприступными скалами. Только один раз увидел небольшой квадрат звёздного неба и на стене часового. Наверное, часовой не таился, и фигура его на стене напоминала большую белую чайку. Их много летом кружило над ставком и отдыхало на крышах домов Казачьей крепости в то далёкое мирное время.
Небо вызвездилось. Тонкий, похожий на покрасневший волосок электрической лампы, месяц, висел в той стороне, где редко плескались всполохи орудийных выстрелов. Вначале мороз по выходу из подвала выжимал слёзы, но сейчас вроде его не было. Снег под ногами бойцов похрумкивал, а когда пересекали намёты позёмки, рассыпался песком.
Из темноты их кто-то окликнул. Взводный ответил и взял направление на голос.
– Сейчас спустимся в овраг, подымимся, а дальше?.. – дядя Петя спрашивал Валерку, и тот по-своему стал объяснять:
– Там поле, убитые валяются у щели, где живёт Найда со своими щенками…
– Ты свой дом или погреб найдёшь?.. Найда и щенки нам ни к чему.
– Сейчас не стреляют и наши все в доме спят, – сказал Валерка и добавил: – Найду. Мы по ночам с братом ходим к роднику за водой и на станцию – за обгорелой пшеницей. А сейчас там только пустые разбитые вагоны, – он посмотрел на солдатский вещмешок, в котором дядя Петя нёс «сухой паёк», котелок с кашей, подумал:
«Как придём к дому, всё это он отдаст матери. Куда он денется потом со своими бойцами – неизвестно. Их всего-то не то семеро, не то пятеро. В темноте трудно сосчитать, да и нельзя этого делать. Ротный приказал держать язык за зубами. Мать он тоже должен предупредить».
В посёлке – безвластие, но вот узнали итальянцы про ружьё охотника. Забрали. Об этом помнили жители нейтральной полосы.
– Вот за этими разбитыми домами – наш, – шепнул он, показывая дяде Пете полуразрушенные тёмные коробки.
Взводный остановился, поднял руку:
– А в этих развалинах – никого?
– Никого, там мы собираем недогоревшие деревяшки с гвоздями. Там снегу намело, много кирпичей обломков… даже воробьи не живут.
– Воробьи… – повторил он, – но охранение может быть. Тише шагайте… Снегу на открытом месте перед развалинами было меньше. Двинулись дальше. Мальчишка – первый, за ним дядя Петя и остальные.
В чёрное, с белыми бумажными крестами, окно он успел стукнуть один раз. Тут же появилось лицо матери. Она узнала пропавшего сына, махнула рукой. Валерка кинулся к двери. Шагнул и взводный с вещмешком.
Глава
