Мысль, казалось, вполне здравая, никому не показывать его портрет, ни у кого, ни о чем не спрашивать. Искать самой. Ожидать его появления.
Просидела на скамеечке с 11 до 17 часов. Голода не чувствовала. От жажды – вода в бутылке. Вышла первая смена. Вглядывалась в людской поток – искала иголку в стоге сена. Не нашла.
И так целый месяц: вокзал – в 7.00 завод, вокзал, – в 17.00 завод.
Конец второго месяца. Спать, есть, особо не хотелось. Достаточно было: «Шла через мосток, ухватила кленовый листок…» и далее по сказке. Зрение то ли улучшилось, то ли какая то внутренняя энергия осветляла, приближала лица проходящих мимо меня заводчан.
Многих узнавала по походке. Но ненавистного лица не было. На рисунок уже не смотрела. Он запекся в моих глазах так, как насекомое в янтаре. Если посмотреть в мои глаза, можно увидеть два миниатюрных портрета.
Уборщицы вокзала здоровались со мной. Дали адреса гостиниц, бани, магазинов. Но не только работники вокзала обратили внимание на меня. Две мои сверстницы из дома напротив завода, вероятно, предположили, что я новая их соседка, четко следующая определенному режиму.
Сидели втроем, беседовали обо всем: картинах, птицах, море, цветах. О семьях не говорили. Детям звонила еженедельно: «Отдых в Крыму прелестный. Солнце греет, вода освежает, и ваша мама силы пополняет». Верили.
Разговор о цветах, факт узнавания моей персоны и денежный минимум привели в движение извилины мозга.
Чтобы не обращали внимания на старушку, ежедневно тупо смотрящую в одну точку – проходная завода, закупила для продажи цветы. Покупали. Раньше, около завода, вероятно, ими не торговали. Все было бы хорошо, если бы не появилась проблема, которую пришлось решить покупкой памперсов для взрослых.
Теперь я больше времени проводила около завода, но не задумывалась о том, почему я до сих пор его не увидела. Может он, за двадцать шесть лет изменился до неузнаваемости, в отпуске, или уехал из города. Это же надо было быть полнейшим «автоматом», чтобы эта мысль залетела, в мою воспаленную голову, через три с половиной месяца?!
И я поняла. Не расспрашивая о нем – не найду. Портрет, немного, потерся. Сделала ксерокопию. Вначале показывала его заводчанам покупающим у меня цветы. Потом всем, кто выходили из проходной завода объясняя, что ищу родственника, о котором знаю только то, что он работает или работал на этом
заводе.
Пятый месяц…
Наконец – то узнали.
Мужчина, выходящий со второй смены сказал: «Так это же Славка. Он давно не работает на заводе. Ничего о нем не знаю, работали в разных цехах и сменах. Вот Гришка может знать, где живет Славка, они работали в одной смене».
Обрадовалась, что, наконец – то найду этого ненавистного Славку и сделаю то, ради чего приехала.
Но через день мужчина сказал, что Григорий в отпуске. Уехал к детям в Россию и будет через две недели на работе. Отдала оставшиеся три букета своему информатору, поблагодарила. Решила перевести дыхание, вернее дышать
