ведаю! Точней, знаю! Всех назову. Ты меня пощадишь?
– Нет, – отрицательно покачал головой Скуратов и хлопнул в ладоши.
В камеру вошли двое его помощников и, быстро скрутив князя Куракина, поволокли его в комнату, где у любого, кто там оказывался, начинали бежать по телу мурашки. Князя Куракина привязали к столу и всунули ему в рот железную воронку.
– Давай, Колыш, влей в него для начала полведра водицы. Пусть напьётся, – задумчиво сказал Малюта и, подойдя к привязанному князю, похлопал его по животу, – ты умрёшь в жутких мучениях. Пытка водой невыносима. Я буду вливать в тебя воду ведро за ведром, пока твоё брюхо не лопнет. Ты не сможешь не пить её. Подумай о другом – они, те, кого ты покроешь, уже завтра о тебе забудут и будут вкусно жрать, возможно, наследуют твоё богатство, то, что царь не сможет прибрать. Ведь, поди, у тебя, как и у всех, серебро не только в тереме в ларце хранится? Небось, в рост жидам дал, тем, что королю Жигимонту служат и рать его содержат? Только представь, как твои родичи соберутся за столом и начнут проклинать царя Ивана. Брат, или кто там главный охотник до твоих богатств, начнёт молотить кулаком по столу и клясться отомстить. Двое других, те, что получат поменьше, станут хватать его за руки и говорить, что Господь сам отомстит за тебя. А в душе все будут рады получить твои деньги и будут рады тому, что ты помер.
Князь Куракин замычал. Скуратов вынул из его рта воронку и, подняв брови, деловито спросил:
– Ну чего – кого первого назовёшь?
– Князь Ряполовский Дмитрий в сговоре!
– В каком сговоре?
– Да не знаю я, в каком. Царя извести хотят да государство поделить.
Скуратов опять всунул воронку в рот Куракину. Тот попробовал не разжимать рот, но кат несильно ударил его воронкой по зубам.
– Зубы повыбью! Открывай глотку. Ещё полведра водицы лейте, да понемногу, чтобы не захлебнулся.
Куракин принялся мычать, но Скуратов словно не слышал его. Помощник Малюты не спеша принялся вливать воду в воронку, заставляя Куракина её пить. Если тот пытался не глотать её, то он деловито зажимал ему нос, и тогда Иван Андреевич вынужден был проглатывать находящуюся во рту воду, чтобы вздохнуть. Когда он выпил ещё полведра, Малюта вновь вынул из его рта воронку и вопросительно посмотрел на него.
– Ещё кого вспомнил?
– Брат мой Куракин Пётр! А ещё Пётр Щенятьев, Хозяин Тютин, князь Вяземский – все они в сговоре!
– А ты не врёшь? Давай, Колыш, влей-ка в этого свина ещё треть ведра. Пусть под пытками подтвердит. Молю тя, Иван Андреевич, – жалобным голосом проскулил Григорий, – не оговаривай невинных людей! Прошу тебя! Пусть изрыгнёт водицу.
Колыш вынул изо рта Куракина воронку и освободил ему одну руку, а Малюта с силой ударил по округлившемуся животу. Князь стал захлёбываться изрыгаемой водой.
– Молю тя, Иван Андреевич, не возводи напраслину на людей! Молю тя!
– Богом клянусь,
