уверенность в повышенном тоне, почти провизжал он и рывком выдернул из кобуры пистолет.
– Вот так и стой, – дружески посоветовал ему Глеб, левой рукой аккуратно поворачивая дверную ручку.
Патрульный подчинился, как завороженный, играя в гляделки с направленным ему в живот «Стечкиным». Перед тем как открыть дверь, Глеб напоследок посмотрел в зеркало заднего вида.
Двое из «Лады» уже стояли на дороге. Водитель держал в руке нож, который отливал кровавым блеском в свете задних фонарей «БМВ», а его здоровенный напарник, явно полагаясь на мощь своих пудовых кулаков, и вовсе не счел необходимым вооружиться. Третий осторожно приближался справа, и Глеб с удивлением разглядел в его правой пятерне небольшой цилиндрический предмет, который не мог оказаться ничем, кроме газового баллончика.
Все еще отказываясь верить своим глазам, Сиверов распахнул дверцу и выпрямился во весь рост. Пистолет он старался держать так, чтобы тот был виден только попятившемуся патрульному.
– Вы чего, мужики? – слегка дрогнувшим от умело разыгранного испуга голосом спросил он. – Что вам нужно?
– Что ж ты такой тупой-то? – с уверенной неторопливостью двигаясь на него и красноречиво поигрывая ножом, сказал водитель в матерчатой кепке. – Тачка нам твоя нужна, чучело! А ну, отошел в сторону и грабли в гору!
– Живее, козел! Не слышал, что тебе сказали? – подгавкнул справа, из парка, белобрысый шкет.
– Ребята, вы это серьезно? – непритворно изумился Слепой.
– Серьезней некуда, – с угрозой подтвердил круглоголовый здоровяк.
– Линяйте, пацаны! – неожиданно выкрикнул патрульный, который лучше всех присутствующих, включая Глеба, понимал, что происходит и чем все это может кончиться. – У него ство…
Реагируя на его резкое движение, Глеб спустил курок. «Стечкин» негромко хлопнул, и крик оборвался на полуслове. Немая сцена длилась какие-то доли секунды, но этого оказалось достаточно. Патрульный еще падал, когда Глеб свободной рукой вывернул из его мертвеющей ладони пистолет, снял с предохранителя и взвел курок. «Макаров» оказался снаряженным полностью – восемь в обойме, один в стволе, – и, когда Слепой, вскинув руку, нажал на спусковой крючок, тишину пустынной аллеи разорвал показавшийся оглушительным хлопок выстрела. Вожак в матерчатой кепке упал почти одновременно с патрульным, выронив нож; Сиверов плавно сместил ствол немного левее и выстрелил снова. Громоздкий Хомяк умер, так и не успев что-либо понять и испугаться, и опрокинулся навзничь на жесткое песчано-гравийное ложе, подняв хорошо заметное в свете фар облако пыли.
Глеб быстро развернул корпус на девяносто градусов и поверх крыши «БМВ» выстрелил в темноту ночного парка. Пуля попала улепетывающему со всех ног Змею в затылок, и он умер на бегу. Двигающееся по инерции на подгибающихся ногах мертвое тело сделало еще два неверных, заплетающихся шага, налетело на ствол дерева и боком рухнуло в траву.
