Узнаю знакомые обороты. Ничему другому ты у Фаарра научиться не могла?
Могла, но это чуть ли не самая скромная из его речевых конструкций.
– Ой, извините! Просто… только дошло… Это получается, часть Моринды сидит в Зинке? Обалдеть!
Моринда, сидящая в моей матери, воспринималась почему-то несравнимо спокойнее, чем она же в моей подруге. Зинка, добрая, смешливая, трезвомыслящая, моя всегдашняя поддержка и, весьма частенько, защита, никак не ассоциировалась с чокнувшейся магичкой.
– Орбикаэлли-а-ша, а может, она все-таки не она?
– Что тебя смущает, Амари?
– Все. Как это, моя Зина и эта…
– А ты сама и эта… В твоем понимании нормально совмещаются?
Точного копирования моих интонаций от королевы я не ожидала, как и повторенного неопределенного жеста рукой и пренебрежительно сморщенного носа. И, вообще, всего ее некоролевского поведения. На правительницу она была похожа только пока общалась с кем-то из, наверное, Старших. А так – обычная женщина, волнующаяся, радующаяся, переживающая, объясняющая. Да даже в образе Старой Бекки она вела себя более… царственно. Теперь еще и это поддразнивание. Оно удивило и почему-то успокоило.
– К себе я привыкла. А к ней…
– А что с ней, Амари? Она та же, какой ты знаешь ее все годы. Твоя человеческая мать в свое время изменилась, не сказать, чтобы кардинально, но, тем не менее. А Зина такая от момента рождения. И, если не передумала, пожить у нее несколько дней для тебя это было бы неплохо. Все попытки негативного воздействия в твой адрес она нейтрализует, по крайней мере, смягчит.
– Она умеет…
– Нет, неосознанно. Они с Мариной получились абсолютно идентичны в структурном строении, но полярно противоположны в своей сути. Как результат – взаимное ослабление эманаций в присутствии друг друга.
– А у моей матери осознанно? Это она на меня всякую дрянь цепляла? Из-за нее я была такой… как была?
– Да, Амари, к сожалению, это так. Прости, девочка, но вмешаться я не могла, не имела права. В Марине собрался весьма неприятный букет личностных качеств. Она чувствовала вашу единокровность, но не родство, с твоим взрослением это усиливалось, материнский инстинкт, не слишком выраженный изначально, полностью деградировал. Без него она сочла тебя идеальной жертвой для удовлетворения жажды власти, безоговорочного помыкания, безответной мишенью для насмешек и оскорблений. Своего рода эмоциональное рабство. Твои попытки сопротивляться этому разбудили ее магию. Первое проявление, скорее всего, произошло на пике негатива. Первое, что я увидела на тебе, была немота, совсем слабая, ты ее могла почувствовать лишь как несколько замедленную речь, но она это заметила. Что смогла понять, сказать трудно, но что-то смогла и стала искать учителя. Поиски затянулись, большинство тех, кто позиционирует себя здесь, как магов и экстрасенсов, обыкновенные шарлатаны, в лучшем случае, среднего уровня фокусники, но попадаются и настоящие, среди местных их единицы, однако, здесь хватает гостей из соседних миров. Одну такую гостью Марина отыскала. В результате
