там на тумбочке лежат.
Алексей взял выписку из истории болезни, лежавшую в стопке бумаг, и стал читать.
Изучив, посмотрел на нее.
– Расскажи, какие ощущения у тебя в процессе еды и после еды.
Она стала рассказывать обо всех своих ощущениях и состоянии здоровья.
Слушая ее, Алексей посмотрел лежавшие на тумбочке рентгеновские снимки.
– А тебе что, операцию не предлагали делать?
– Предлагали, но надо было ехать в область. А кто ж меня повезет?
Сказала и отвернула лицо к стене, вытирая слезы.
– Ну, давай об этом потом, а сейчас будешь кушать уху.
И он пошел на кухню, налил тарелку ухи, взял ложку. Хлеба не нашел.
Покормив, предложил ей немного отдохнуть, а сам вышел во двор. На лавке у забора сидел Вовка и веткой, сорванной с дерева, отталкивал упавшее с дерева гнилое яблоко.
– А где у Вас здесь больница? – спросил Вовку.
– Там, на площади, в центре, – сказал Вовка, указывая рукой направление к центру.
– Ясно. Я схожу в больницу. А ты за сестрой присмотри. Ладно? Я недолго.
Алексей пошел в больницу. Изучая снимки, он видел, что операция еще возможна. И она могла избавить ее от болезни. Но почему врачи не стали делать ее? Вот это и хотел выяснить, переговорив с врачом, лечившим Веру.
Доктора, Вестрова Геннадия Владимировича (это был лечащий врач Веры), он нашел на втором этаже в хирургическом отделении.
– Можно к Вам, Геннадий Владимирович? – спросил, открыв дверь ординаторской.
Это был мужчина средних лет, в очках, с осунувшимся лицом, явно указывающим об усталости после бессонной ночи.
– Чем могу быть полезен?
– Хотел бы переговорить с Вами на счет Вашей больной Веры Ародовой.
– А, решились везти в область?
Алексей посмотрел на него и понял, что у него нет большой уверенности, что это будет сделано.
– Обязательно в область? А здесь сделать операцию нельзя?
– Вы знаете, операция не из легких. Да и аппаратура. Область лучше оснащена.
– А Вы уверены?
Они сидели, долго обсуждая все вопросы по операции.
– Вы что, врач? – спросил Геннадий Владимирович.
– Почти.
– Как это – почти?
– Ординатура. Но я много работаю в больнице, и не раз приходилось делать операции такого рода.
– Ну что ж, коллега. Тогда Вам и карты в руки.
– А сколько здесь работает врачей в отделении?
– Два и анестезиолог.
– А как Вы смотрите, если мы с Вами сделаем эту операцию здесь? Спасем жизнь девочке. Ей ведь только восемнадцать.
– Вы понимаете, что говорите? Аппаратура ни к черту. Она у нас на столе может задохнуться. Нет. Я на это не пойду.
Они сидели спорили.
